Многие книги и кинофильмы строятся как история поиска, «квест». История поиска сокровища (жены, мужа, спасения от астероида или от оккупантов) всегда есть замаскированная история поиска себя. Самовоспитания. Человек переживает себя как целое, конечно, но не как цельное. Было бы странно ощущать себя монолитным кирпичом. В одном человеке как в галактике множество звёзд, в нас громоздятся друг на друга страны и ипостаси, ведут споры политики, финансисты, философы. Когда во время квеста герой собирает команду помощников, это волнует, потому что это наше «я» собирает себя, это я превращаюсь из толпы в целеустремлённое единство. Был Иван среди болота, а стала команда, тим-спирит, соборность. Лебедь, рак и щука, медведь и зайчик сопритюкнулись и слились, и стал Иван-дурак царём Иоанном.
Евангелие от Марка тоже квест. Абсолютно традиционный античный жанр. Одиссей и его команда. Возвращение на Итаку, Итаку небесную. Иисус, правда, больше похож на Эдипа, только у Эдипа эдипов комплекс, вся проблема как бы не убить отца, а у Иисуса — погибнуть, чтобы не убивали образ и подобие Отца Небесного, не убивали людей.
Вывернуты наизнанку и отношения Иисуса с Его командой. Лучшие из лучших к Нему обращаются: хочу в Твою команду! Хочу с тобой ограбить банк сатаны, вернуть сокровища на небо! А Иисус отщёлкивает лучших и набирает отнюдь не лучших, вплоть до Иуды. Хочешь за Мной? Давай сперва плюнь на могилу отца! Хочешь за Мной? А Я на расстрел, ты как насчёт нынче вечером расстреляться? Ну, сперва, конечно, помучаться, поночевав на решётке вентиляции от метро, чтоб не замёрзнуть.
Иисус подбирает не лучших, но где они, лучшие? Лучшие рая не покидали. Самые лучшие и самые худшие, мы одинаково хотим чего-то для себя. За Иисусом, чтобы получить — национальную независимость, моральный рост, душевную силу. Обрести единство с Богом. То есть, тех же щей, да пожиже влей. Как и Адам с Евой хотим быть как боги, только поумнели: как боги при помощи Бога, ввинтившись в Него наподобие вирусов. Следование за Христом — как вирусы следуют за человечеством.
Иисус не возражает: бери свой крест и айда за Мной. Крест, конечно, тут лишь обозначение максимального унижения. Тебя не просто убьют, тебя будут убивать долго и мучительно, и к боли физической прибавят душевную, убивая на глазах у всех, а перед ещё заставят тащить перекладину от креста. Мордой в грязь, буквально.
Почему же мы идём за Христом? Предположим, что идём, всё-таки иногда ведь идём, хотя в основном тащим Его за собой, используем Его — ну, конечно, Он Сам от нас ускользает, но Его модельку, Иисуса как идола картонного, чего ж не использовать.
Иисус сравнивал Царство Божие — наш приз в квесте — и с обретением любимого человека, и с удачной инвестицией, и с находкой клада. Только это всё сравнения, призванные смягчить осознание того, что Царство Божие — это люди. Люди, включая тех самых людей, которые над нами издевались всю жизнь. Наш приз — наши палачи.
В сказках и фильмах спутники по квесту — помощники в прямом смысле слова. Зайчик куда-нибудь быстренько доскачет, передаст наше сообщение. Программист перепрограммирует систему охраны банка, поможет нам забраться внутрь и ограбить.
В духовной жизни те, кто оказывает нам сопротивление, те помогают нам. «Блаженны гонимые» означает, что гонители невольно работают на нас. Это не означает, что те, кто нам помогает буквально, поступают плохо. Нет уж, им спасибо, и мы сами должны просто помогать людям, а не служить им полосой препятствий. Каждый садист считает себя великим педагогом. Зря. Бог может из лимона сделать лимонад, но зачем заставлять Его этим заниматься? Любовь куда лучший педагог, чем агрессия и манипуляция.
Следовать за Христом означает использовать Его алгоритм. Ни одного гонителя Своего не наказал. Кстати, и за невесёлые обстоятельства Своего рождения не отомстил. Шёл к Отцу, а гонителей использовал как моряки используют ветер: выставлял парус под таким углом, чтобы даже встречный ветер двигал вперёд. Конечно, ветер не виноват, а вот люди-в-лоб виноваты, и о них Иисус и сказал Отцу: «Прости их!»
Идти за Христом означает учиться повторять «Прости их» не мстительно, не с бессильной злостью неудачников и слабаков, надеющихся, что Дядя Небесный отомстит с лихвой, так отомстит, что даже с прощением будет очень больно. «Прости их» мы произносим не с креста, а часто мы даже свои гвоздики в других вбиваем. Так что мы прибавляем: «Прости их, ибо не ведают, что творят, и меня прости, отлично знающего, что я натворил». Что я Тебе принёс? Что я сделал, без чего бы Ты не проник в душу каждого человека? Оказал Тебе информационные услуги — Тебе, Всеведущему? Чем бы я мог Тебе помочь!
Господь даёт нам один ответ: ты можешь любить! Ты можешь прощать и говорить о прощении! Мне информационные услуги не нужны, а людям — очень даже нужны. Человечество — твоё «я», ты часть этой команды, ты не обожгись, а очеловечься, вот в этой команде и встретимся.
Каждый может любить, и любовь каждого неповторима и незаменимы. Вот почему нужен каждый. Взломать идею спасения части. Человек это и искатель сокровищ, и само сокровище, и без каждого человечество будет бесчеловечным. Интуитивно мы это знаем и поэтому расслабляемся, чувствуя, что не даст нам Бог погибнуть, а надо наоборот: подтянуться и не пихаться, понимать, что в нашем квесте ответственность не в том, чтобы негодников за борт, а том, чтобы всех втащить на борт. Такая вот чудесная игра в собирание всех, где главная команда не «встать в строй», а «иди, ты свободен, встретимся в Боге».
