Ольга Седакова: Аверинцев считал, что «блаженны плачущие» означает «блаженны оплакивающие мир», а не «блаженны оплакивающие свои грехи». Якобы арамейская реконструкция наводит на такую мысль.
Я не очень понимаю, как может какая-либо реконструкция приводить к такому выводу. Что, в арамейском изобилие слов, выражающих разные виды плача? Да нет.
Другое дело, что видеть в плачущих кающихся — несомненный анахронизм. Наверное, именно это хотел сказать Аверинцев.
Контекст этой фразы — это все заповеди блаженства в целом. Они построены абсолютно по одной и той же схеме. Победили те, кто проиграл. Обычный парадокс. Те, кого обидели, унизили, задавили люди, будут подняты, утешены, обласканы Богом.
Вообще тут Аверинцев проявляет странную нечувствительность к контексту. Сама идея оплакивать мир в Евангелии не вовсе отсутствует, то очень мимолётна. Господь жалеет жителей Иерусалима, сравнивая себя с наседкой, которая не уберегла птенцов. Но слёз тут нет. Тут возмущение, тут удивление, тут даже злость. Ещё бы: ведь Ему гибнуть придётся из-за нашей беззаботности. Мы в ковчеге, а Ему тонуть. Иисус не плачет, Иисус умывается кровавыми слезами...
Кстати, нет этого плача о мире и во фразе «мир во зле лежит». Нет этого плача в рассказе об Ионе. Бог жалеет ниневитян, но тоже не до слёз. Зачем оплакивать тех, кого можно спасти? Поэтому все страшилки Иисуса — о конце света и т.п. — это именно страшилки, средство спасти, мобилизовав, встряхнув. Как у Свифта на Лапуте специальные слуги лупили мудрецов по голове, чтобы те под ноги смотрели.
Мы слишком хорошо видим в свои дни, что «плач о грехах мира» — это черта реакционного, фундаменталистского сознания. Это первая стадия ругани в адрес идейных врагов. Раз ругаются, значит силушка есть, энергия есть, и тратятся они не на путь к Богу, а на борьбу с идейными противниками. Плач о грехах мира — проявление антизападничества, антиамериканизма, анти много чего. Только не вульгарного антизападничества, а утончённого. Ах, грехи Ренессанса! Ах, грехи либерализма! Ах, грехи секуляризма!...
