Иисус спрашивает слепого, чего тот хочет. Это риторический вопрос? Чего может хотеть слепой, кроме как перестать быть слепым?
Много чего! Золотая рыбка к нам не приплывает, но и без неё жизнь то и дело спрашивает, чего мы хотим на самом деле. «Жизнь» — это не стечение обстоятельств, это мы сами, вдруг отделившись от себя, застываем в недоумении.
В чём проблема? Как может быть, что я не знаю, чего хочу? Как может быть, что хочу, а не делаю того, чего хочу, хотя мог бы, вполне мог бы. А делаю, преодолевая трудности, то, чего вроде бы и не хочу.
Внутри нас есть некоторый отвес, уровень. Он вроде предохранителя: начинает попискивать, когда мы делаем что-то не так, но что именно не так, куда двигаться, не подсказывает.
Это не совесть, которая твёрдо говорит, куда двигаться, и ей всё равно, что она предлагает в пропасть или в пожар. Совесть говорит, что я должен хотеть, но это же совсем другое. Должен-то должен, а на самом деле?
Наши пальцы очень чувствительны, способны нащупать крохотную шероховатость. Но они не говорят нам — в темноте — что мы, собственно, ощупываем. Так и интуиция. Что-то не так, но что?
Это в нас эхо Божьей воли. Существование Бога — мощный ровный звук, который мы не можем услышать или почувствовать, но без которого нас нет. Бог не командует, Он просто существует — и Его существование создаёт верх и них, правое и левое нашего существование. Это как магнитное поле, по которому ориентируются некоторые животные, как гравитация, только это не для ориентации. Мы свободны двигаться внутри воли Божьей в любом направлении, Бог именно этого хочет, чтобы у нас была своя воля, но Он ведь тоже живой, у Него тоже есть своя точка зрения на нас, и знать её мы не можем и не должны, но мы можем чувствовать, когда что-то делаем не так. Когда зашли слишком далеко в своих увлечениях, когда забыли своё призвание, когда в нас начинает загнивать любовь. Мы начинаем с того, что живём по воле Божией как летит иголочка от одуванчика, но мы растём, и вот уже есть крылья, а понимания, куда и зачем летим, нет.
Наша воля — эхо Божьей воли, отзвук, но отзвук сбитый. Воля Божия направлена к любви, совпадает с любовью Божьей, а наша воля то и дело отклоняется от нашей любви, и тогда мы спрашиваем себя в неумении, что это с нами. Чего я хочу «на самом деле» — и сказать себе, что «дело» это любовь, мы не решаемся. Мы сталкиваемся с любовью, мы сталкиваемся с Богом — так столкновение это катастрофа. Мы сталкиваемся с тем, что составляет наше истинное «я» и стремится не к столкновению, а к единству.
Много столкновений мы устраиваем, потому что силы у нас больше, чем любви. А в итоге страдают не только окружающие. Внутри нас есть разбитое корыто, и не только корыто. От столкновений много чего потрескалось, осыпалось, перекосилось. Всё в шрамах, развинчено, где-то что-то переклинило, а что-то, наоборот, вихляет из стороны в сторону. Житейский опыт — это умение передвигаться по жизни в таком вот состоянии. На сломанной метле своих желаний. Хотим быть владычицей морскою, и чтобы золотые рыбки были у нас на посылках. Но кроме житейского опыта есть, есть и опыт вечности, и он говорит нам: «Не то, не то!»
Не счастья, не денег, даже не любви — на самом деле мы хотим видеть, как всё на самом деле. Вслепую — всё будет не наше. Всё будет под сомнением. На самом деле — это как? Это как смотрит цинизм, отчаяние, уныние? Тогда лучше зажмуриться. Но нет! На самом деле — это мир, а не война, свет, а не тьма, смысл, а не суета, жизнь, а не калейдоскоп.
Многие люди, встретив Бога, проскакивают через Него, сквозь Него. Ходят в церковь, могут стать священниками, богословами, а потом уходят. Они прозрели, но увидели они не то, что хотели. Смотрят Иисуса и говорят: «Так Ты вовсе не сын Давидов! И не сын Божий! Да и Бога-то нет, каким Его Библия описывает!» Что случилось? Увидеть мало. Надо увидеть и жить по увиденному. Да, Бог не такой, как Его Библия описывает, потому что ничего-то Библия Бога не описывает — Бог описывает Библией людей. Не инструкция по применению, а историю любви и веры Бога в людей, история перестукивания и достукивания. Увидели — и что?
Слепой увидел — и пошёл за Иисусом. Это об очень немногих исцелённых говорится. Он не стал спрашивать разрешения. Кто спрашивал — не получали. Кто спрашивает, видел перед собой своего начальника, а Иисус не начальник, Иисус любовь, преодолевшая пропасть между Творцом и творением.
На самом деле, слепой хотел не видеть, он хотел ходить, идти, двигаться к цели. Но Иисус понял его корявый ответ. Мало кто способен точно сформулировать, чего он хочет — так ладно, пусть неточно, но пусть от сердца, а не желудка, от желания жить, а не от нежелания прозябать. И вот тут прозвучали слова апостола — чудовищные, немыслимые, кощунственные: «быть подобными образу Сына Своего». Быть образом Божьим, нести в себе дух, это ещё не все — мы можем быть образом Сына Божьего, нести в себе преодоление всех барьеров, любовь посреди всякой ненависти, веру посреди отчаяния. А ведь кто мы? Не академики, не философы. Но мы — люди! Мы идём за Христом не подбирать объедки, а стать Им — а что ж ещё, «примите, ешьте, это Моя жизнь». Стать Им, идущим на смерть, но не на грех. Чтобы, глядя на нас, люди видели не нас, а Бога. Иисус, оказывается, недостающее звено между человеком — отражением человечества и человеком — отражением Божьим. Иисус — посредник между мной, каким я себя придумал, и мной настоящим. Это Его путь, и путь мучительный, но для нас этот путь легче — идти к себе за Ним. Вера помогает нам уже идти не на ощупь, а видя волю Божию в Иисусе. Мы уже не можем упасть, споткнувшись, словно слепые, но мы можем такого накуролесить со своей зрячестью, что люди скажут: «И это верующие? Ну и гадость…» Потому что мы видеть — видим, а слышать — не слышим, что говорит нам Бог, и что говорят нам люди. Прозреть прозрели, а привычки остались как у слепых. Значит, мало видеть — надо вспомнить то, что не перед глазами. Вспомнить Его страдание, Его одиночество, Его терпение, Его силу в бессилии, и принять это воспоминание как память о себе — и мы хотим того же, и мы хотим не господствовать, а любить, не убивать, а воскрешать, не быть вечными, а быть с вечностью.
