«Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его» (Ин 13:32).
Первая часть фразы — «Если Бог прославился в Нем, то и» — во многих древних рукописях отсутствует. В принципе, это может быть вставка. Однако, отмечает Браун (1970, 605), легче предположить, что переписчик по ошибке опустил этот текст — уж очень он похож на предыдущий и последующий — чем объяснить, зачем это понадобилось вписывать.
«Вскоре», отмечает Крэйг Кинер, у Иоанна встречается лишь трижды. То ли дело у Марка — 41 раз, а всего-то в Новом Завете 51. Из этих трёх раз один — двумя фразами выше: что Иуда не просто вышел, а «тотчас вышел». Тут синодальный перевод вполне мог бы, должен был бы, повторить именно «тотчас». В других переводах не лучше: сразу/немедленно, а у Кулакова (Кузнецова?) тотчас/не замедлит в Себе явить, что несколько запредельно.
Более того, в предложении предыдущем есть «сейчас» — то есть, в трёх фразах подряд акцент на молниеносном «сейчас».
У этой фразы есть «эхо» — постоянный литературный приём Иоанна:
«После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя» (Ин 17:1).
Это не просто эхо, а перевёрнутая симметрия. Не сперва Сын прославляет Отца, затем Отец — Сына, а прямо наоборот. Но это не путаница, это «хиазм» — построение текста вокруг центральной мысли как двух флигелей вокруг дворца.
У протестантов слово «прославление» стало обозначать концертный номер посреди проповеди. Поговорили — попели — поговорили. Это очень по-библейски. Конечно, тут о другом прославлении. Подставил щёку? Прославил в себе Бога. Как окно помыл. Благословил врага? Прославил Бога. Чтобы Он меня прославил? Так ведь Он уже, раньше меня. Как это у Него так получается, что Он всегда причина, а я всегда следствие? Непонятно, но радостно. Хорошо жить в мире, где причина и следствие находятся друг с другом не в подчинённом положении, а вроде кольца. Как же смешно в этом мире пытаться быть первым — вот я, Боже, делаю, а теперь давай Ты. Да и смиренным быть смешно — мол, Ты первый, а я за Тобой. В жизни всегда так, а в вечной жизни вечно всё не так, а как-то так… Как Чичиков с Маниловым умудрились вжаться и пройти одновременно в одну дверь. Человек особенно и ужимать нечего, а Богу ужаться в принципе невозможно, но вот ведь как-то же проходим в игольное ушко — вслед за Иисусом.
