«Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа» (Ин 19:13).
Марк не упоминает имени Каиафы, что очень любопытно (а русский спеллер меняет «Каиафа» на «Канава»). Скорее всего, это сознательный приём, более удачный, чем повторение в течение тысячелетий имени Герострата. Матфей приёма не понял. О Каиафе достаточно знать одно: его освободили от занимаемой должности вместе с Пилатом.
Кстати, Тацит называет Пилата прокуратором — и это была ошибка. К вопросу о том, можно ли доверять евангелиям. Ошибка была грубая настолько, что историки всегда сомневались в этом указании Тацита, а в 1961 году в Кесаре нашли надпись, где Пилат был правильно назван префектом. Разница как между губернатором и генерал-губернатором. Прошло полвека, дело было в провинции, Тацит прежде всего публицист... Вполне простительная неточность.
Где находился дом Каиафы, неизвестно. Иосиф Флавий (кстати, Каиафу звали Иосиф Каиафа, на самом деле) упоминает дворец первосвященника Анны рядом с дворцами Агриппы и Березники (Война, II, 427). Шимон Гибсон полагает, что Каиафа жил в том же дворце, неподалёку от Претория — резиденции Пилата, на западе города, то есть у тех же Яффских ворот. Что логично: тут атмосфера лучше, в буквальном смысле. Ветры-то дуют с востока.
Кстати, Преторий — он же бывший дворец Ирода Великого — был разрушен не римлянами, а восставшими евреями. Экскурсоводы и туристы считают себя обязанными восхищаться мегалитами Ирода, а нормальный человек понимает: если в одном месте что-то резко прибавляется, то в другом резко убавляется. Это «другое место» обычно карман обывателя.
Пилат для вынесения приговора (дело торжественное) сел на «бему» — трон судьи. Такой трон до сих пор изображают на иконах Христа-царя, и это всего-навсего скамья. Скамья была установлена на «литостратосе» — от греческого «литос», «камень», вымощенная площадка.
В 1970-е годы израильский археолог Маген Броши раскопал 280-метровый участок вдоль западной стены Иерусалима — от юго-западного угла Старого города до Цитадели. Для истории Иисуса самое интересное — обнаружение остатков монументальных ворот с остатками большого двора. У северной части двора — скалистый выступ, на котором остатки прямоугольной платформы, к которой вели ступени.
Шимон Гибсон пришёл к выводу, что площадка — тот самый литостротон.
Ворота вели во двор между двумя стенами. Внутренняя стена была построена при Хасмонеях, внешняя при Ироде. Размер двора — 30 на 11 метров, он был защищён двумя башнями.
Цимес в том, что эти ворота вели не в Иерусалим как таковой. Они вели в Преторий.
Преторий это ведь дворец Ирода, а у Ирода была история: в 43 году до р.Х. Первосвященник Гиркан запретил царю входить в Иерусалим, заявив, что среди его солдат есть язычники, они нечаянно могут осквернить паломников. Как женщина во время месячных. Только женщина проливает кровь свою и раз в месяц, а солдат…
Ирод, видимо, урок учёл и построил для своего дворца отдельный вход. Он, конечно, вломился тогда в город, но зачем каждый раз идти на конфликт.
Гибсон предполагает, что эти ворота упомянуты у Флавия как Ессейские — потому что Ирод благоволил к ессеям (как турецкие султаны благоволили к суфиям), о чём упоминает тот же Флавий. Гибсон даже осторожно выдвигает гипотезу, что загадочные (для историков) «иродиане» у Марка (3:16, 12:13) и Матфея (22:16) — это именно ессеи.
