Меня часто спрашивают, как понять текст Библии: где метафора, где нет, где искажение, а где нет. Чтобы не было произвола.
Вот хороший пример. Статья Дэвида Френкеля из Еврейского университета в Иерусалиме, учился в 1983-1995 годах. Родился, видимо, около 1960 года. Ученик проф. Моше Вейнфельда. Раввин, автор монографий «The Murmuring Stories of the Priestly School »(VTSupp. 89) — о т.н. «Священнических» текстах Библии и «TThe Land of Canaan and the Destiny of Israel: Theologies of Territory in the Hebrew Bible (Siphrut: Literature and Theology of the Hebrew Scriptures)». То есть, исследование юмористических текстов о духовенстве в Библии, 2002 год, и идеологии («теологии») территориальных завоеваний Израиля, 2011 год. Книги стоят, между прочим, по три сотни долларов. Автор более 40 статей на сайте thetorah.com.
Наверное, нужно подчеркнуть, что иврит — и именно древний иврит — Френкель знает безукоризненно. Без этого никуда. Но огромное количество людей (включая раввинов) тоже язык знает отлично, а применить знание не умеет.
Френкель задал ряд простых вопросов к тексту 113 псалма, который традиционно считается поэмой об Исходе. Многие православные наверняка знают со слуха его первую строку на церковно-славянском: «Во исходе Израиля от Египта…».
Красочные образы: море испугалось и побежало, Иордан со страха потёк вспять.
Стоп, — говорит Френкель. А где в рассказе об Исходе сказано о том, что море испугалось? Это египтяне испугались! Где в рассказе об Исходе Иордан? Правильно, нигде. Притянут за уши для красоты слога? Гм-гм…
Кстати, «море» тут не названо «Красным морем». В псалме нет ни слова о евреях, которые пересекают море. Не упоминаются египтяне — ни единым словом.
В псалме говорится, что горы прыгали как овечки — очевидно, тоже от страха. Но где в рассказе об Исходе прыгающие горы? Упоминается сотрясение горы Синай (Исходе 18:19), но это одна гора, и это сотрясение, а не «прыгали».
Псалом говорит, что Бог превратил скалу в озеро, а камень в родник — и это напоминает рассказ о том, как Моисей ударом жезла извлёк воду из скалы, чтобы напоить израильтян. Псалом ничего не говорит о том, что вода понадобилась для жаждущих евреев. К тому же, превратить гору в озеро — это совсем не то. И никакого удара жезлом, никакого Моисея.
При этом очевидно, что горы и холмы не весело прыгают, как овечки вокруг пастуха, а трясутся от страха как холодец перед Путиным. Ещё вполне вероятно, что этот образ аукнулся в знаменитом «скажете горе сей пойти и броситься в море».
Наконец, есть очевидное противоречие между первым двустишием и вторым. В первом говорится об Израиле, во втором говорится о том, что «Израиль сделал владением Его». «Его» — кого? Израиль стал владением Израиля? Конечно, нет. Понятно, что речь идёт о Яхве. Следовательно, в первой фразе сперва говорилось о Яхве, а потом кто-то заменил Бога на Израиль.
Френкель предлагает поправку: считать, что первая фраза говорила: «Бог двинулся в путь, Бог Иакова».
Почему текст исправили?
Потому что он противоречил традиции, которая утверждала, что евреи стал Израилем по пути из Египта в Святую Землю.
Как стало возможно такое противоречие?
Была, очевидно, другая традиция, которая постепенно исчезла. Эта традиция утверждала, что евреи изначально жили в Святой Земле, а Израилем стали, когда Яхве пришёл к ним из пустыни.
Есть другие следы этой версии? Да. В книге Судей, 5:4:
«О Яхве, когда Ты вышел из Сеира,
Выступил из Едома,
Земля задрожала,
Небеса трепетали».
Пророк Аввакум: «Бог пришёл из Темана, Святой с горы Паран» (3:3). Далее Аввакум воспевает Бога как победителя Реки («Нехарим») и Море («Ям»). Просто реки и просто моря — и в мифах Угарита Ваал борется с хаосом, воплощённом в князе Яме и судье Реке.
Точно так же есть параллели и словам о горах, и этих параллелей много: горы трепещут перед Яхве, потому что Он может превратить их в озеро (Втор 32:13; Числ 23:9; Иов 14:18).
Традиционен (и для вавилонян) и образ Бога, который становится царём — в псалме царём Иуды и Израиля, в вавилонских текстах, естественно, Мардук становится царём Вавилона. Псалом отличается тем, что разделяет (хотя и делает параллелью) северную часть страны, собственно Израиль, царством Яхве, а южную, Иудею, Его святилищем.
Откуда пришёл Яхве? Естественно, с юга, из южной пустыни, там и Синай.
Френкель осторожно предполагает, что это стихотворение служило гимном в Храме, гимном-заклинанием. Если Бог такой безусловный повелитель природы в незапамятной древности, то пусть и сейчас даст людям дождь, урожай, изобилие.
Что же, исправлять текст при публикации? Считать недействительные все мысли и чувства, которые вкладывали в псалом, когда читали его как молитву благодарности за Исход?
Почему же? Есть им гимны, воспевающие Исход. А главное: да хоть за то, что удалось вскочить в отходящий автобус, благодарите Бога — ура! Само чудо — первая ступень ракеты, благодарность и надежда — последняя ступень, возносятся над землёй.
Так что же, может, и вавилонские гимны не богопротивны?
Очень может быть!
Вот почему во многом знании много радости. Оказывается, всё не так плохо, как кажется сознанию суженному, обоготворяющему каждую букву.
Статья Френкеля: https://www.thetorah.com/article/when-yhwh-went-forth-a-new-reading-of-psalm-114
