Мне совершенно нетрудно назвать Его «товарищ Иисус», «господин Христос», «Ешу Иосифович». Кажется, Господь не требовал именовать Себя как-то особо почтительно и даже пару раз крепко съехидничал — «что ты называешь Меня благим!» — «не называйте никого «отец»...
Но есть такая штука — щепетильность... Однажды на «Радио Свобода» я делал программу, участвовал в ней Андрей Львович Юрганов, профессор РГГУ, а по годам мне ровесник. И одна сотрудница студии, техническая, которая училась в РГГУ, к Юрганову по имени-отчеству, а ко мне «яков». Потому что профессор это власть, оценки, экзамен, а я – внештатный пёс смердящий.
Так вот, именно потому, что Ешу никто и звать его никак, и только ленивый не скажет, что Его, может, вообще не было, уже по одному этому я бы звал его «Господь Иисус». Из щепетильности.
По этой же причине я всегда поправляю, когда при мне говорят «Мень», «Якунин» — «отец Александр Мень», «отец Глеб Якунин». Кто так говорит, не скажет «Гундяев», скажет «святейший патриарх». Вежливость таких людей — производная от власти и заискивания перед сильными мира сего.
Но, конечно, есть и другая причина. Во-первых, преемственность, традиция. Код Христа. Во-вторых — и это уже главное — а как назвать Того, в мире Которого ты живёшь? Вера в том, чтобы жить не в мире нации, политиков, писателей. Вера — это обнаружение себя в мире Божием, и не просто в мире Божием, а в мире, где Воскресший — твоя среда, твой воздух, твоя жизнь, гравитация, в общем — всё.
