«Саломея сказала:
— Кто ты, человек, и чей ты (сын)? Ты взошел на мое ложе, и ты поел за моим столом.
Иисус сказал ей:
— Я тот, который произошел от того, который равен; мне дано принадлежащее моему Отцу.
(Саломея сказала:)
— Я твоя ученица.
(Иисус сказал ей:)
— Поэтому я говорю следующее: Когда он станет пустым, он наполнится светом, но, когда он станет разделенным, он наполнится тьмой»
В этом отрывке есть слово «ложе», как и в предыдущем (изречение 60): возможно, поэтому его и поместили на это место. Конечно, это сугубо механический принцип подбора, но в евангелии Фомы такое встречается. Впрочем, если принять противопоставление света и тьмы за аналог жизни и смерти, то тут может быть и продолжение темы предыдущего афоризма.
Кроме того, в русском переводе слова «Когда он станет пустым» неточны. В оригинале «когда он будет разрушен», но большинство исследователей считают это ошибкой, опиской, заменяя на «когда он станет равным».
Сюжет, конечно, нетривиальный. Во-первых, Саломея разговаривает с Иисусом на равных, тогда как в других евангелиях всегда подчёркивается подчинённое положение женщины через обозначение её подчинённой поз: на коленях, «у ног».
Во-вторых, Иисус явно пришёл без приглашения. Ввалился. Саломея этим недовольна и спрашивает, в сущности: «Да кто ты такой, что себе позволяешь с ногами на стол?»
Есть ли тут сексуальный подтекст? Он напрашивается: мужчина и женщина на одном пиршественном ложе это, конечно, близкие друзья, мягко говоря. С другой стороны, Саломея ведь возмущена — возможно, именно поэтому и говорится о ложе, чтобы подчеркнуть непрошеность, наглость Иисуса.
Возмущение Саломеи носит «бытовой» характер, Иисус же использует это возмущение (которое он сам и спровоцировал, по версии Фомы), чтобы сказать очень серьёзную вещь. Настолько серьёзную, что Саломея мгновенно переключается в другой регистр: она уже не возмущается хамством непрошеного гостя, а признаёт себя его последовательницей.
Первая реплика Саломеи содержит в себе непонятное «как от одного» — Трофимова переделала это очень произвольно в «чей ты» и добавила в скобках «сын». Это, конечно, слишком смело — просто реплика подгоняется под ответ Иисуса. В реальности многие учёные предполагают описку: первоначальное греческое «чужак», «ксенон» превратилось в «один», «энос» и дальше ещё более перекосило. Есть вариант исправления на «словно ты от кого». Тем не менее, «как от одного» может быть и отсылкой к какой-то теологической концепции: «Что ты пришёл словно ты посланец Единого».
«Я тот, который от равного». В переводе троимой «произошёл», но это слишком смело.
Конечно, слова Иисуса о том, что ему дано принадлежащее Отцу, напоминает Его слова из евангелия от Луки:
«Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?»
(Лк 2:49).
Ответ Саломеи Гейтеркол и другие сторонники гностичности евангелия Фомы толкуют как заявление о равенстве Иисус. Мол, Саломея тоже провозглашает себя цельной личностью, равной Богу. Но это классический порочный круг: гностики стремились к равенству с Богом, следовательно, быть учеником для них означало быть равным Богом, следовательно, Саломея считает себя равной Богу. Но этого в тексте нимало нет.
Русский перевод ответа Иисуса опять неточен: не о пустоте, а о равенстве идёт речь: «Когда он станет равным, он наполнится светом». Равенство противопоставляется разделению. Это — во всяком случае, в русском языке — кажется не вполне точным, разделению противостоит цельность. Важнее другое: равенство в этой фразе — дело будущего. Кстати, Иисус говорит «он», а не «она», словно обращается к мужчине-читателю, а не к женщине-собеседнице.
Среди открытий ХХ века — сборник текстов «Псалмы Фомы». В одном из гимнов (16) Саломея говорит Иисусу: «Мысли мои не раздвоены, одно мое сердце и мое стремление, нет в моем сердце мысли разделённой или рассечённой».
Проблема в том, что эти псалмы, скорее всего, написаны позже евангелия Фомы и могут быть своеобразным развитием как раз этого места, развитием, а не источником. Тем не менее, понятно, что в общем культурном контексте равенство и единство противопоставлялись раздвоенности: человек с двоящимися мыслями нетвёрд во всех путях своих, положив руку на плуг, не оглядывайся и т.п.
Интереснее другое: это единство личности то же самое, что единство Иисуса с Творцом? Видимо, всё-таки нет. Скорее, это часть того, что называется «образ Божий». Грех всегда немножечко раздвоение личности — на личность и безличность. Но цельность сама по себе не делает человека Богом, она лишь восстанавливает в нём подобие Богу. А вот с Иисусом — для веры — иначе: Он одно целое с Отцом. Это цельность Троицы.
