Рассказ о творении постоянно заканчивается словами «хорошо». И вдруг раздается «нехорошо»: нехорошо человеку быть одному на земле. Точнее даже, нехорошо человечеству быть единой, однородной массой. Творится женщина — человечество разделяется внутри себя. И если в падшей жизни разделение всякого царства влечет за собой гибель его и запустение, то в раю даже разделение есть источник расцвета и умножения. Всем хорошо быть человеку одному в раю: себя может любить, Бога может любить, ближнего, в конце концов, тоже может любить. Но все-таки он «один» в каком-то очень изначальном смысле, который трудно объяснить, но который легко поймет любой юноша или старый холостяк: не хватает той любви, которая есть одновременно и любовь к себе (ибо пол — лишь половина себя), и к ближнему (ибо женщина — все же и ближний), и к Богу (ибо Он — источник любви и творец женщины), а одновременно есть и любовь к детям, и что-то еще совсем уж невыразимое, то, что и делает брак первым чудом света — любовью к кому-то абсолютно подобному и равному тебе, и в то же время абсолютно иному.
В том, что Бог творит женщину, проявляется отличие Бога не от мужчины или женщины, а от человека вообще. Человек бы, прежде всего, не сообразил бы так сразу, что одному быть нехорошо. Слишком многие мужчины только и мечтают об однокомнатной уютной квартирке с набитым колбасою холодильником, видео, аудио, теле. А главное, человек бы в такой ситуации создал бы второго человека, прибавил бы к Адаму Ивана, Франца, Жака, и они бы очень скоро перессорились. Бог творит не просто второго человека, но — «человечицу» (термин Библии), женщину и похожую на человека, и отличную от него всем — психологией, душою, плотию. Это не просто забота о том, чтобы человеку было не скучно. Человеку было бы не скучно и с одним Богом. «Нехорошо» для Бога — значит неполно в любви, и вот с момента создания женщины любовь к Богу становится для человека настоящей. Ведь с появлением Евы Адаму и без Бога есть, кого любить. Ева достаточно непохожа на него, любовь к ней есть уже вполне полноценная, достаточная для жизни любовь. Но именно благодаря тому, что теперь Бог становится лишним, — третьим лишним в семье мужчины и женщины, любовь к Богу и становится окончательно и абсолютно свободной. Таинство брака впоследствии будет и стремлением к Третьему в браке, и восстановлением любви к Богу по сердечному стремлению человека, будет не потому, что брак без Бога окажется неполноценным. Хотя, разумеется, любовь к женщине без любви к Богу — неполноценна, по той простой причине, что всякая любовь неполноценна, если она кем-то ограничена, если она — за чей-то счет, если она не расширяется постоянно, не переливается через край.
