Вчера по уставу читался текст из 28 главы Исайи. При первом взгляде кажется, что он чрезвычайно актуален, обличая неслыханное злодейство, порождающее кошмар войны: есть-де правители, которые
«Заключили союз со смертью
С преисподнею сделали договор».
На вранье спят и демагогией накрываются — никого не напоминает?
(На синодальном:
«Ложь сделали мы убежищем для себя,
и обманом прикроем себя»).
Сарказм Исайи очарователен:
«Слишком коротка будет постель, чтобы протянуться;
Слишком узко и одеяло, чтобы завернуться в него».
Не сразу замечаешь, что вообще-то это отнюдь не о тех, кто нападает на Израиль. Это о правителях Израиля, которые в поиске защиты смотрят, с кем бы из соседних держав заключить договор. Вступить в НАТО.
Исайя в своём упорном неприятии реал-политик, конечно, «фанатик». С иноверцами объединяться нельзя. Это сегодня гомофобы, скрепя сердце, ищут убежища у «пид...ров». Исайя не таков. Но он пацифист — а он, как и другие пророки, именно реал-пацифист — не только поэтому.
У пророков ведь много чего есть, но вот призывов поддерживать армию, записываться в армию, сопротивляться врагу до последнего младенца — нет этого у пророков. Ни единого слова! Это совершенно потрясает. Ведь эти тексты древнейшие в Библии, подлиннейшие. Они современники гомеровским. Конечно, и Гомер, и, особенно, Фукидид воспевают военные подвиги с изрядной долей лукавства, но всё же воспевают, а сарказм их так тонок, что ура-патриотами до сих пор не воспринимается.
Что же, просто вот готовиться к тому, что нас завоюют, поработят, депортируют, всего лишат?
Ага, — жизнерадостно заявляет Исайя. Ну, не вполне радостно, но во всяком случае достаточно хладнокровно, как истинный поэт. Если человек описывает грядущие ужасы стихами, то не так уж он их и боится. И другим не советует выпадать в осадок.
Впрочем, ужасы Исайя не очень описывает. Он даёт два ярких символа надежды. Оба потом воскреснут в проповедях Иисуса. Один — «краеугольный камень на Сионе». Второй — крестьянин. Война? Это всего лишь Бог вспахивает душу человеческую.
Наша жизнь стала бесплодной — она не приносит плодов для других, только для себя. Она покрыта твёрдой коркой эгоизма и приобретательства. Война взрывает эту корку как плуг — засохшую землю. В землю, к зёрнам человечности, проникают необходимые для их роста свет, вода, воздух. Если угодно — три ипостаси Творца.
Впрочем, Исайя завершает на оптимистической ноте. Не дрейфь! Не дрожи! Ну что ты как желе в холодильнике? Дверцу холодильника открыл не психопат-завоеватель, точнее, его руками дверцу открыл Создатель. Как крестьянин по-разному обращается с разными посевами, так и Бог по-разному обращается с разными людьми. Пшеницу — да, молотят, но огурцы с помидорами не молотят (у Исайи — тмин и чернуха, о которой я даже не знал, что есть такая трава). Так что всё не так плохо, как должно было бы быть по совести, хотя и не так хорошо, как хотелось бы бессовестности.
Яков Кротов сфотографировал на Пресне