Война у многих вызвала депрессию. Есть соблазн принять депрессию за сострадание. Но депрессия не сострадание, депрессия страдание. Разница как между волком и собакой (римляне называли сумерки временем между волком и собакой, когда нельзя различить, кто во дворе шастает).
Сострадание это творческое и активное состояние. Даже бодрое, если использовать язык Господа Иисуса. Надо сострадать, потому что идёт Хозяин. Кто думает, что Хозяин далеко, тот начинает изгаляться над слабыми. Совесть засыпает.
Надо сострадать не из страха наказания от Бога, а потому что Бог сострадает. Этот Хозяин не поручает другим того, что Сам не делает. Божье сострадание — часть Его любви, даже не часть, а целое, одно целое с любовью, как Иисус одно целое с Богом.
Бог любит и сострадает каждому, и это вызывает протест. Человек хочет любить и сострадать всем. Легче сострадать всем, чем каждому. Конечно, когда сострадаешь всем, то сострадаешь как бы всем. На самом же деле вычёркиваются при таком сострадании очень многие. Не сострадать же тем, кто причиняет страдания. Странно сострадать и тем, кто должен бы страдать, а не страдает. Во время войны страдает не так уж много людей, огромное большинство живёт обычной жизнью, это один из кошмаров войны: разобщение.
Бог сострадает каждому и каждого хочет спасти и спасает. Это называется «взять на себя грехи мира». Сострадает ли Сын Божий тому, кто тыкал Его копьём под ребро? Нет, Иисус даже не страдал в это мгновение, Он уже был мёртв. Когда же Он был жив, Он страдал обычным человеческим страданием. Но такого «обычное» страдание не в обычае. Человек боится страдания и часто маскирует его в заботе о других, в страдании о других, в подобии сострадания — в сострадании сверху вниз, в сострадании учащем и руководящем, попечительном.
Подлинное сострадание редкий дар, и вовсе не нужно его много. В любви главное не сострадание, поэтому любовь будет и в раю, где не будет страданий, поэтому любовь это пригород рая на земле.
Подлинное сострадание всегда единично. Это сострадание не абстрактной совокупности («сироты», «жертвы»), а конкретному человеку в конкретный момент. Такое сострадание, может быть, вполне свойственно лишь Богу. Бог не страдает, но сострадает каждому. Облегчает ли это сострадание переживания человека? Мы не можем знать, да это и неважно. Важно быть с Богом в этом Его сострадании, разрешать Богу быть между собой и страдальцем. Не лезьть вперёд Батьки Небесного в пекло. Идти за Христом, а значит, не пытаться предотвратить страдание, не пытаться сделать мир безопасным, а жить в опасном для человека мире с верой в опасность мира без человека, а именно таков мир, когда он ставит что угодно выше человеческой жизни.
