«Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет» (Ио 6: 48-50).
Слова, рассчитанные на то, чтобы вызвать недоумение? Провокация?
Только за Тайной вечерей эти слова недоумения и сопротивления не вызвали. Никто не спросил, как такое может быть. Все приняли без вопросов.
Иисус — не маг, не колдун. Слово Божие не заклинание, которое действует вне зависимости от согласия, преодолевает несогласие.
Что в словах Иисуса вызвало сопротивление?
Ситуация не та. Не в пустыне. В Иерусалиме, праздник, по части съесть и выпить всё предусмотрели.
А почему же апостолы проглотили слова Иисуса без возражений?
Потому что были на грани нервного срыва. Перепуганы. Смертельно напуганы. Пасха густо пахла как минимум тюрьмой, как максимум распятием.
А почему люди, которые спросили, как может быть небесный хлеб, дающий бессмертие, не спросили, что за бредятина манна, описанная в рассказе об Исходе? С точки зрения атеисты и то, и то не может быть. Манны даже больше не может быть, потому что проверить хлеб и вино, стали они Телом и Кровью, дающими бессмертие, нельзя, а манну очень легко проверить — нет её, манны.
Про манну не спрашивали, потому что верили: Бог может сотворить любое чудо, чтобы помочь тому, кто стремится к свободе, стремится с верой и доверием к Богу. Манна — это чудо на пути к свободе, чудо отчаяния.
А где отчаяние сейчас, в Иерусалиме праздничном, радующемся? Чего этот Иисус страх наводит? Мы не в пустыне. Мы не в отчаянном положении. Смерть? Ну, смерть она и для Моисея смерть, и для Авраама, Исаака и Иакова смерть. Смерть неизбежна, этим отличается от рабства египетского, чего уж тут обсуждать.
Евангелие это отличная новость, потому что оно о том, что смерть как несвобода, а не как небытие. Избежать смерти, может, и нельзя, но пройти через смерть к бессмертию можно. Как нельзя избежать пустыни, если ты бежишь из египетского рабства, но можно пройти через пустыню, хрустя манной.
В самом сердце веры бьётся отчаяние. Вера это преображённое отчаяние, вера это пресуществление отчаяния в доверие, как пресуществление хлеба и вина в Жизнь Господа Иисуса Христа. Нет отчаяния — вера усыхает до фанатизма, суеверия, обрядоверие, да просто до привычки.
Увидеть смерть, испугаться смерти. Увидеть несвободу, испугаться несвободы. Увидеть, что нет выхода, отчаяться — и тогда иначе зазвучит для нас Евангелие, иначе зазвучит Церковь, иначе зазвучат слова Господа Иисуса Христа, и, дай Бог, иначе зазвучит наша душа.
[По проповеди 13 мая 2022 года]