«и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк 3:22).
Первая половина фразы — добавление Луки к тексту Марка 1:11.
«Благоволение» стало простым русским именем Дуся. Точнее, Дуся — и от Евдокии, и от Евдоксии.
На первый взгляд, у Марка чистый повтор: «Я Тебя люблю, Ты мне нравишься».
Только вот «благоволение» не такое простое слово. Русское слово передаёт два разных, хотя очень близких, греческих: «евдокия» и «евдокеа». У Луки это же слово в другой фразе: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (12:32). Тут не «нравиься», тут проявление доброты Божьей, доброй Его воли.
В рассказе о Рождестве знаменитое «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк 2:14) тоже непросто. Это ведь тоже повтор: на небесах, на земле, в людях. Только нам кажется, что славу Богу воздают люди, но для людей той эпохи очевиднее другое: Бог наполняет Своей славой небеса, сияет в небесах. Тогда на земле — Бог даёт мир, не люди. И не «люди доброй воли», а «люди, в которых добрая воля Божья сияет, как Божья слава на небе, осуществляется, как мир Божий на земле».
Конечно, тут вполне возможна двусмысленность. Хороший писатель не боится двусмысленности, он превращает её в многозначность и даже в многозадачность.
Какой такой «мир на земле»? Где мир на земле? Можно пощупать? Ну хоть понюхать?
А слава на небесах? Где эта слава? Свинцовые облака вижу, сияния не вижу.
Ну, с Божьей волей всё то же, но в кубе. Где она в людях? Тю-тю! Не говоря уже о доброй воле самих людей. От этой доброй воли столько бед...
Иисус — не любимый. Иисус — любовь. Иисус и есть любовь Бога, ставшая двуногой и двурукой.
Иисус — не «нравится» Богу. Иисус — мощная, добрая, стремящаяся к людям воля Божия.
«Отче наш» наполовину — об этой воле, которая должна быть не только на земле и небе, то есть всюду. Воля Божия должна быть во мне, в каждом, во всех, как была она в Иисусе, как есть она в Христе и в Духе Святом. Вот об этом и просьба о хлебе, и просьба научить прощать и простить, и просьба накинуть на нашу волю такую узду, чтобы мы не ускакали в зло и искушения, но не ускакали не из-за узды Божьей, а потому что воля Божья — это наша воля, свобода и любовь.