«Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать» (Мк 13:34).
Притча о бодрствующем привратнике сохранилась в двух вариантах, достаточно различных, чтобы их можно было считать разными притчами (поэтому в «Брюссельской Библии» притча Мк. 13,34 отнесена в №137, а Лк. 12, 36 — в №61 согласования, но Иеремиас рассматривает их как одну).
В варианте Луки есть самое меньшая одна деталь, которая звучит странно: хозяин вознаграждает не привратника, а всех слуг, и вознаграждает совершенно фантастически — сажает их за свой стол и прислуживает им (может, и ноги моет, как Иисус ученикам на тайной вечере).
Иеремиас считал эту деталь позднейшим дополнением, превращающим притчу из призыва к личному бодрствованию для личной встречи с Богом в символ того, как Церковь, все верующие должны ожидать Второго пришествия.
В варианте Марка этой детали нет, но и там есть своя нелогичность: хозяин отправляется в путешествие. У Луки понятно: хозяин пошёл на брачное пиршество, ясно, что придёт поздно ночью, нужно дождаться. И если хозяин уехал на несколько недель, не может привратник столько времени не спать. Так что и Марк на свой лад переиначивает притчу из личной в общественную, и у него речь идёт не о том, что Бог может войти в жизнь каждого в любое мгновение, а о том, что Иисус ушёл до Второго пришествия.
Матфей вообще пожертвовал притчей, оставив только мораль (Мф. 24, 42) о бодрствовании, да ещё превратив ночь в день — ведь и у Марка, и у Луки речь идёт именно о ночном времени, а у Матфея — о «дне». При этом абстрактный хозяин превратился в «вашего Господина» (Господа).
Иеремиас отмечает, что притча могла по-разному звучат в зависимости от того, обращался ли Иисус к ученикам или ко всему народу. Если ко всем, то это общий призыв готовиться к неминуемой катастрофе. Если к ученикам, это напоминает просьбу к апостолам в Гефсиманском саду: не спите, потерпите! Образ двери, кажется, адресован именно ученикам: дверь (ворота) исстари считались (и были) самым слабым, уязвимым местом дома. Их надо стеречь, чтобы не прошёл чужой.
Катастрофа не в том, что вернётся Хозяин, а в том, что может прийти совсем не хозяин, анти-хозяин. Вот его-то и нельзя пускать. Чтобы не было разрухи умственной и телесной — той противоположности Царства Небесного, которая с 1917 года демонстрируется в России всему миру.