«если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мыта́рь» (Мф 18:17).
Праздник, день Святого Духа, а тут такое всё из себя грозное…
Историки полагают, что эти слова вписаны много позднее, когда уже сформировалась «церковь» как организация со своими внутренними правилами. Но, во-первых, всё Евангелие «вписано позднее», это ж не стенограмма, во-вторых, где двое, там уже непременно возможность разрыва. Даже и там, где один — вот Иуда взял и порвал с самим собой. Свободаесть и свобода расставания.
Вот свободы убить нет, между прочим, зарубим себе на том, что побуждает к войне, обороне, самозащите и прочим гадостям, прямо подразумевающим убийство.
Сама же идея недурна уже тем, что подразумевает некоторое смирение. Ведь тут неявно подразумевается, что «церковь» может принять сторону не того, кто жалуется, а того, на кого жалуются. Обратился бы Каин к Папе Римскому с предложением повлиять на Авеля (или на Бога), может, всё бы иначе развернулось во всемирной истории.
Когда я виноват, сглупил, ошибся, это чудесно. Изредка, однако, бывает так, что я прав, а другой неправ. Иногда даже и другая неправа. Что же, ябедничать?
Это не ябеда, а признание, что я не пуп земли, даже не папа римский. Обратиться к церкви? Ой, лучше я забью на проблему, прощу, сделаю вид, что ничего не было. Эти церковные суды… Да и любые суды… Апостол Павел возмущался, что христиане идут к языческим судьям решать проблемы своего междусобойчика, но ведь внутрихристианские суды, самые лучшие, всё равно суды. Страшно! Как сказал, несколько цинично, Спаситель в другой раз — ну их, суды, только разоришься, а проку не будет (Мф 5:26). Ты потратишь самого себя. Ты рассыпешься как песочный человек, рассыпешься на обиды, злость, усталость.
Я не пуп земли, другой не пуп земли, и даже Бог, именно Бог не пуп земли. У земли вообще нет пупка. Земля не подобие человека, земля это просторный чудесный мир, на котором все мы живём друг для друга. Или не живём, а паскудничаем. Поссорился? Расстанься, но посуду не бей, проклятиями не осыпай, в язычники и мытари не записывай. Как Павел со своим наставником Варнавой расстался. Раскол Церкви? Нет, рождение двух новых Церквей.
Дух Святой — «параклит», у греков это защитник в суде, ходатай, адвокат. Что же, Дух Святой — тот, кто умеет за нас написать жалобу, договориться с судьёй, подмазать, кого надо?
Нет, Дух Святой лучший адвокат, потому что умеет то, что должен уметь любой адвокат: отговорить от суда. Объяснить, что «себе дороже».
Дух Святой не разрушает судебную систему, Он даёт жизнь вместо неё. Это чудесно, потому что иначе судебная система будет, а жизни не будет. В конце концов, у каждого человека одна обида, одна — абсолютно справедливая — претензия к мирозданию. Смерть. Мы столько вкладываем в жизнь, в отношения с людьми, в строительство и обустройство для себя и других, а в итоге мы исчезаем как Соломон во всей славе своей, и никому нами сделанное не нужно, всё переделывают на свой лад. Мы-то надеялись что-то получить, процентик на прожитие и моральное удовлетворение, ну хоть символическое. А вместо этого белые тапочки.
Как сказал Екклесиаст, мы делаем, а ветер уносит, словно это окурки. Жизнь это смерчик над дорогой, а наши дела как опавшие листья и мусор, кружащийся в этом смерче. Но тот же воздух, который образует этот смерчик, этот же воздух даёт нам жизнь, этот воздух наполняет мир, создавая среду, в которой возможны свет и звук. Так и Дух Божий. Он многое уничтожает, сметает, скручивает, обратывает, но Дух Божий и раскручивает, наполняет жизнью, создаёт ту среду, в которой обезьяна может быть человеком. Смерть? Смерть останавливает нас в нашем неудержимом желании убивать — убивать не всегда физически, но убивать приказами, распоряжениями, убивать, подчиняя себе, порабощая.
Дух Божий покидает нас, не идёт с нами судить, кто нам не нравится. Но Дух Божий и оживляет нас. Оживляет до смерти, оживит и после смерти. Дух Божий наполняет душу, и тогда уже и язычник, и мытарь становится нам как брат, сестра, как любимый человек. Тогда мы научаемся не только с единоверцами и единомышленниками быть добрыми — впрочем, разве мы уж такие добрые с ними… Смерть — когда дух покидает нас, воскресение — когда Дух приходит к нам, и воскресение начинается до смерти физической, слава Богу. Поднимаемся из мёртвых — и тогда какие замечания? Какие третейские суды? О чём мы говорим? Все конфликты так ничтожны в сравнении с мощью Божией, силой Божией, с потенциалом жизни, что всё можно простить и перетерпеть, был бы Дух, и Дух Святой.
[По проповеди 13 июня 2022 года в день Святого Духа]