Один священник, эмигрант из России, довольно такой… не стеснённый архиерейским надзором… В городе, где он живет, у него прихожан не появилось за те годы, которые он там провёл. Зато в интернете у него «приход» — из бывших соотечественников, уехавших и не уехавших. Именно приход — он служит для них литургию (и только для них), а они причащаются в нужный момент запасными дарами, которые где-то достают.
Это ведь почти богохульство. Во всяком случае, Церковь человек отрицает. Одеяло на себя, а Церковь это одеяло-для-другого.
Вообще дистанционное общение — это нормально. Ради этого и письменность. Послания апостола Павла — «работа на удалёнке». Духовное руководство по переписке — иногда тысячами людей — цвело в XIX веке. По мере психологического взросления потребность в постоянном духовном руководстве резко сокращается, конечно.
Но вот участие в таинстве — совсем другое дело.
Пока есть силы — надо выползать, ногами, чтобы бок о бок. Не с теми, кого батюшка отобрал, а с любым, кто придёт. Телесное, пространственное соседство тут очень важно. Это как брак по переписке — всё решается не в письмах, а в момент развиртуализации. Может и негативно решиться. По интернету вроде бы душа в душу, а если тело в тело легко могут оказаться абсолютно несовместимыми. Виртуально-то и палач с приговорённым могут подружиться, всей душой один ко другому, «а грешной плотию — архимандриту Фотию».
Ну вот так уж устроил нас Бог, подобием Себя и подобием обезьяны. Эксцентрики мы, виляем-вихляем, зато свободны. Свобода обеспечивается не отсутствием обременения в виде тела, а наличием обременения, вторым центром тяжести. И тут эмиграция — очень важный выбор. Как в анекдоте: «Умерла так умерла». Сейчас, конечно, процесс агонии — или, у большинства — перерождения. Оторваться от бывшей родины и интегрироваться в новую жизнь. У многих интеграции не выйдет — помешают возраст, незнание языка; особенно трудно тем, кто работает именно с русским языком.
Человечество едино, границы условны, а вот телесность — не условна. Общность духовного и интеллектуального опыта важна, но общность пространства и времени тоже важна. Люди, которые выросли в несвободе, это плохо понимают, у них (у нас) мало опыта socials, совместного проживания жизни, тоталитаризм каждого помещает в отдельную колбу и следит, чтобы не высовывали носа. Так что люди вырастают изуродованными психологически, коммуникационными импотентами. Страдают и политические способности личности, и религиозные, церковные. В Бога уверуют, а совместно веровать и жить Церковью — плохо получается.