Не частый, но и не такой уж редкий пример рифмовок в живописи, когда некая богословская мысль доводится через образы. Именно так построил Джотто два ряда фресок в Скровеньи (Падуя). Тут срифмовано сошествие во ад — точнее, Иисус выводит праведников из пасти ада — и Моисей, который ударом посоха изводит из скалы родник. Само сравнение Иисуса с Моисеем очень древнее, но сравнивался Исход с Воскресением, а тут другой сюжет. Примечательно, что в каталоге рукописей указано именно прохождение сквозь Чермное море, на автомате.
Первична встреча с Христом. Потом начинают подбирать сравнения, вписывать Иисуса в привычные системы координат. Так и появляется «пророчества Ветхого Завета о Христа». Это совершенно нормально. Это абсолютно не верифицируемо. Другое дело, что и талмудические, и коранические интерпретации тоже абсолютно не верифицируемы.
Тут как в повести Александра Грина «Алые паруса». Девочка запомнила шутку случайного прохожего: к ней приплывёт влюблённый на корабле с алыми парусами. Приплыл — потому что влюбился, услыхал про алые паруса и поставил их. Если бы прохожий сказал «сивонные паруса», поставил бы «сивонные».
Девушка входит в воду, навстречу шлюпке, он её подымает из воды, и она говорит: «Совершенно такой». Не «совершенно такие».
Она не видит, какого цвета паруса. Она, скорее всего, дальтоник. Она платоник — она увидела воплощение. Не воплощение Бога, а воплощение идеи любящего человека.
Беда, что очень часто люди видят — и проходят мимо. Знает человек, что такое идеал, но в упор не узнаёт идеала, встретившись с ним. Смотрят в алые паруса и говорит: «Что за грязная тряпка».
Почему?
О, причин не узнать, ошибиться — миллиард. Причина узнать — одна: жажда «совершенно такого» со всеми вытекающими отсюда непростыми и часто болезненными последствиями. Но спокойная серая жизнь с гарантиями и скукой смертной — смерть, а любовь — жизнь.
Мало кто знает, боюсь, что Моисей-то был наказан за это чудо тем, что умер, не войдя в Обетованную Землю. Почему? Об этом тут.
