«блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф 11:6)
Это сказано Иоанну Предтече. Вызывает недоумение — ну как же, Иоанн-то, кузен, крестил Иисуса, он-то как мог усомниться-соблазниться?
В древности был тан ответ: Иоанн был кремень, никаких соблазнений, это ученики Иоанна, вот он их и послал… Чтобы сами убедились.
Но тогда зачем Иисус требует передать свои слова Иоанну? И вообще как-то вихрасто очень получается. Правой ногой достать левое ухо.
В модерн дали другой ответ: не было ничего. Не было Иисуса, не было Иоанна, не было учеников, исцелений. Было две группы помешанных — приверженцы Иоанна и приверженцы Иисуса, лаялись между собой, и этот текст памфлет тех, кто за Христа, с теми, кто за Предтечу.
Модерн он такой… Не случайно же модерн роди пост-постмодер, а пост-модерн роди гипер-модерн. Несомненно, в свой черёд будут ультра-, пан— и пропал-модерны.
Был Иоанн, был его кузен Иисус. Была дружба с детства. Было крещение в Иордане. Ну и что? У Предтечи не могло быть сомнений? В оригинале «не оскандалится», буквально, это ж греческое слово «скандалисте» — «возмутится», в другом контексте переводится как «разувериться», а можно перевести и как «пошлёт куда подальше».
Вера всегда — мигалка. Так и глаза всё время моргают, просто мы этого обычно не замечаем. Но иногда прищуриваемся, протираем — а точно ли нам не померещилось?
Так что вполне мог Иоанн усомниться, что ж, он человек, а не лошадь. Дай Бог нам так сомневаться в Боге, в Сыне Божьем, в Духе Божьем, как Иоанн — усомниться и вглядеться. Усомниться и проверить. Усомниться и спросить.
