«А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит:» (Мф 1:22)
В греческом оригинале «сбудется» — слово с корнем «полн» (то же, что в «плерома Церкви, «полнота Церкви»), поэтому все современные русские переводы дают «чтобы исполнилось», «во исполнение».
Происхождение образа очевидно: вот чашка, в ней вода, но есть ещё место — доливай!
Именно об этом «последняя капля», апокалиптические «переполнилась чаша гнева Божия».
Хотя, надо заметить, синодальный автор в других случаях ставит именно «исполнить» («исполнить Закон» — Мф 5:18), но там, где речь идёт об исполнении пророчеств он твёрдо ставит «сбудется».
Свой смысл в этом есть. «Исполнить Закон» означает именно довести уже реализуемый принцип права до пределы, который всегда абсурден. «Высший закон есть высшее беззаконие», если всех судит по всей строгости закона, то надо казнить всех, начиная с судей и палачей. Только вот почему-то распяли Христа, а не Пилата, как следовало бы. Вот чаша, в ней вода, надо долить до краёв, только вот тогда нельзя из чашки выпить, не расплескав — а зачем это надо? Вот и не доливай!
«Сбудется» означает «не было, а стало». Не было чашки наполовину полной. Вообще чашки не было.
Это идеализм? Это платонизм? Это наивность? Из ничего не бывает чего-то?
Только из ничего и бывает всё бывающее. Вопрос не в том, из ничего или из чего-то, а в том, что можно из ничего соорудить Голгофу, а можно из ничего — Воскресение. Ничто одно, а творят из него все очень разное.
Спасение — оно же радость, оно же вечная жизнь, оно же всеобщая любовь — оно всегда из ничего. Из ничто. Для него никогда нету причин, «достаточных оснований». Его даже из пальца не высосешь. Только верой! Такой верой, которая есть главное дело, творчество неотменяемое и всепобеждающее. Такой верой, которая слышит говоримое Богом, и подтверждает: «Сбудется!» И ради этого «сбудется», говорит: «Я — буду!»
Буду тем, так, тогда, как Бог захочет. Сбудусь. Хотя я — ничто. Потому что я — ничто, а Бог — Творец.
