«Любовь не ищет своего» (1 Кор 13:5)
К переводу невозможно придраться – в оригинале именно «не ищет своего». «Своего», кстати – «аутис»: любовь не аутична. Тем не менее, переводчики считают своим долгом переводить: «не эгоистична», «не ищет выгоды», «не самоутверждается» (Десницкий), «не себялюбива» (Кузнецова). Про поиск выгоды звучит странно, потому что это сводит проблему к деньгам, к прибыли. Про самоутверждение очень современно, слишком, а главное, об этом было в «не превозносится».
«Любовь не самолюбива» вроде бы так же изящно как «знание не зазнайствует», но вот чуть-чуть не так изящно и в итоге вовсе не изящно, просто тавтология. Знание, если зазнайствует, это не знание, а полузнание. Какой-нибудь профессор кислых щей выпячивает грудь, потому что знание его убогое, и чем более оно убого и неполно, криво, тем более кислые щи выпячивают грудь. Но любовь «полу» не бывает. Любовь бывает исхудавшей, истончившейся, поблекшей, ушедшей глубоко в землю или ещё не проклюнувшейся из земли, но – не «полулюбовью».
Если уж подыскивать идиомы, то «любовь не тянет одеяло на себя». «Одеяло» вносит уместный в данном случае эротизм, и не говорите, что «агапэ» это не «эрос». Всё эрос, только в разной концентрации. Или, напротив, в разной степени разведенности.
«Не ищет своего» - четвертое и последнее в ряду, который описывает любовь как некий пространственный феномен. Некоторые комментаторы считают, что тут развитие мысли, что из одного вытекает следующее. Зависть переходит в превозношение, превозношение ведёт к гордости, гордость к поиску своего. Но это как-то малоубедительно, и апостол ничего такого не говорит. Скорее, тут четыре измерения: не трогай чужой кусок, не выпячивай свое, вообще не меряйся размерами и – вот здесь – не смотри на мир глазами собственника.
Проблема ведь не в том, чтобы не смотреть, где завалялось принадлежащее тебе, а в том, чтобы не считать, что мир делится на то, что может и должно быть моим, и все остальное.
Это трудно. Вообще-то это невозможно. По той простой причине, что человек есть «я», человек есть личность, и «свое» это принципиальная, существенная черта человека. Есть люди, у которых проблемы со зрелостью, есть люди сломанные, сгнившие, без «ядра» - но это болезненные состояния, патологии, это не юродивые и не бессеребренники, а просто жгущиеся облака непонятно чего. Должно быть «я» и «мое». «Моя любовь». «Я люблю».
Тут – о бессеребренниках и юродивых? Нет, тут о том, что я само собой, свое само собой, но есть какая-то граница. Трудноуловимая. Может, вообще неуловимая, но исключительно четко всеми понимаемая, спасибо совести.
С любовью в чем проблема. На 90 процентов человеку достаточно здравого смысла. Того самого здравого смысла, который про максимизацию добра и минимизацию убытков. Мечта просветителей. Глупость – это когда человек себе в убыток живет, либо без нужды приносит убыток другим или хотя бы не стремится делать им или себе добро. Всё очень просто, плюс-минус, круглое катим, длинное тянем, дают бери, бьют беги.
В 90, даже в 99 случаях из ста этого достаточно для святости. Об этом и заповеди. Не убивай, не лги, не лжесвидетельствуй, не завидуй. Золотое правило этики-метики…
Но это все и робот может. Чистый расчет, ничего личного.
А человек – личное! И вот этот один процент личного портит – точнее, неимоверно усложняет – всю картину. Можно и нужно быть личностью. Но нельзя доказать, что быть личностью и быть эгоистом – не одно и то же. Невозможность это доказать следует из невозможности доказать бытие Божие. Свобода, так-перетак. Свобода быть собой? Ну, быть собой дело нехитрое. Свобода грешить, свобода быть эгоистом. Это на какую-то долю секунду, на какой-то микрон меняет душу – и вот уже мощный мотор здравого смысла начинает работать на грех. Точка отсчёта даже не сместилась, просто превратилась в кочку отсчёта – и уже жизнь кончилась, а началось заграбастывание под себя.
К счастью, возможен и обратный ход. Из кочку в точку. Да, это невозможно. Теоретически. А практически бывает, иначе бы мы все давно вымерли. Для этого нужна вера? Храм? Деньги? Свобода? Для этого нужен другой! Соскакивают с себя, когда отрекаются от другого, забывают другого – возвращаются в себя, возвращаясь к другому. С большой буквы Другим и с не очень большой, со здоровым и больным, с постоянным и мимолётным. Не ищи своего, ищи своего другого и станешь другим, каким ты и должен быть.
