Самое жутковатое в жизни то, что непреодолимо. Влечёт к себе так, что нет сил сопротивляться.
Блудный сын – пример непредолимости юной, страстной, могучего рывка в океан, который можно и переплыть, и выпить, и ещё останется на джакузи с любимой.
Это непреодолимость, которой совершенно не хочется сопротивляться. Напротив: хочется преодолеть всё, что мешает этой тяге, предназначению, порыву. Мешает многое – прежде всего, те, кто любят меня как ребёнка, с высоты возраста, делая вид, что наперёд знают, каким я буду, что у меня может получиться, а что не может.
Вот что увлекло младшего сына из задрипанного Хеврона в Тель-Авив, и правильно – в смысле, естественно – увлекло. Блажен, кто смолоду был молод, плох тот сын 14-30 лет, у которого за пазухой нет блудных помыслов и непреодолимого стремления туда, туда, туда.
Притча о блудном сыне это притча не о блудном сыне, это притча о том, как плох старший сын, сухой зануда, чьи мечты не подымаются выше козлёнка. Какие уж там девушки на пляже в Хайфе – со старыми друзьями выпить кружку пива с десятью упаковками чипсом. Эх, кутить так кутить – две пива и двадцать креветок! Тигровых!
Тут тоже непреодолимость, только уже зрелая. Непреодолимость серости, непреодолимость не вина, а трезвости, непреодолимость знания. Всё испробовано, все синяки набиты, все пряники съедены.
Наконец, отец. Кстати, а сколько ему? Старик, да, но насколько? Очень может быть, что старший брат старше младшего не на год, а на десять лет, а отцу не сорок, а шестьдесят. Так или иначе, старческим холодом веет от его радости. Он блудному сыну умудрился не сказать ни слова. Он не попросил прощения у старшенького, хотя это было бы более чем уместно, а вместо этого прочёл нотацию – традиционную нотацию, можно быть уверенным, номер 23 782. Он не радуется, он приказывает исполнить обряд радости.
Это непреодолимость умирания. Умирание, дряхление непреодолимо всасывают в себя/ Юность рвётся в непредолимое, забегает вперёд него. Зрелость везёт непреодолимое на себе. Старость тает вместе с бытием. Море житейское оказалось вовсе и не морем, в который вбегаешь словно Колумб, оно даже и не река, и никуда не впадает, а просто незаметно высыхает, и вот уже ты и песок вокруг, и он даже не зыбучий, а просто всё больше и больше сухости и безразличия, и если когда-то смотрел на мир через бинокль, то теперь бинокль перевернулся и всё такое ничтожное и жалкое.
Даже и не знаешь, что хуже: непреодолимость бытия или непреодолимость небытия. Соблазн царя Соломона Песни Песней или соблазн царя Соломона Екклесиаста.
Христос воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ, а непреодолимость несвободы, непреодолимость соблазнов юности, скуки зрелости и равнодушия старости Иисус попрал вечностью. Не загробной бесконечностью, а вечностью вечной, вечностью Бога. Вифлееме родилась вечность рая, любви и человечности. С повседневностью её соединяет крест - сострадание другим и смирение перед страданием. Да, непреодолимость - самое страшное страдание для мыслящего свободного существа. Отменить эту непреодолимость нельзя, а пережить можно. Пережить не под подушкой, а под крестом, пережить шаг за шагом, внимательно, с верой в Бога, в надежде на Сына Божьего и с любовью Духа Христова.