Иисус сказал, что пришел на нарушить закон, а исполнить. Ни одна йота не изменится в законе.
Поэтому апостола Павла обвиняют в том, что он предал Иисуса, предал закон. Впрочем, первым надо бы упрекать в предательстве апостола Петра, но тот всего лишь нарушил заповеди о еде, к тому же ссылался на видение — мол, Бог очистил. А видения дело такое... неубедительное. Что, у Иисуса не было видений?
Павел яростно ссылался на Иисуса.
Павел знал про слова Иисуса «ни одна йота не»? «Не нарушить, а исполнить»?
Знал, конечно.
Только Павел знал, что было после этих слов. А было два убийства.
Первое — убийство Иисуса. Убийство по закону. По языческому, но по закону.
Второе — убийство Стефана. Убийство в Законе, в том самом Законе, который иудейский, Божий, Христов. То убийство, в котором Павел так хотел принять участие, а ему не доверили.
Ну, убийство и убийство. Тогда убийство было намного ближе к любому человеку, чем сейчас. Убийства не прятали, прямо наоборот: выставляли напоказ. «Чтобы знали все, что запаяно Нашу родину да с подниза копать».
Павел любил убивать и хотел убивать. По Закону, как иначе! Закон стоит на убийстве как убийство стоит на Законе. Убийство без Закона гнусность, Закон без убийства смехота.
Вот на пути к убийству Павла и остановил Убитый.
Иисус, убитый по Закону.
Тут всё и кончилось — для Павла. И началось — для Павла и многих других.
В словах Павел описал это как удвоение мира. Не Закон, а два Закона. Не человек, а два человека. Не Дух, а два духа.
Конечно, это не было чем-то совершенно новым. «Царство Божие» это удвоение, ведь изначально только одно царство — человеческое. Рождений тоже два — от женщины и от Духа, Который тоже женского рода в языке Иисуса.
Увидеть убитого Иисуса воскресшим было для Павла потрясением. Точнее, возможно, потрясением стало то, что Павел увидел себя — себя-убийцу, себя-фанатика, себя-чудовище, себя-Хайда. Это потрясение отлично выражено в 7 главе послания римским евреям:
«Закон это дух, а я это тело, проданное греху. Я не понимаю, что делаю, потому что делаю не то, что хочу, а что ненавижу — вот это делаю. Если я не хочу делать то, что делаю, то я согласен с тем, что закон есть добро, значит, не я делаю то, что делаю, а поселившийся во мне грех» (перевод мой).
Эта часть послания написана как диалог, серия вопросов и ответов. В следующей, 8 главе первые 17 фраз — хиазм, текст симметричный относительно центра. Не понимая этого, трудно понять мысль Павла.
Осью монолога является ст. 10:
«Если же Христос в вас, то, пускай тело убито грехом, но дух жив правдой».
Перевод тоже мой, и слово «дикайос» я перевожу не как «праведность», а как «правда». В чем разница? Правда — это соединение истины и праведности. Правде противостоит грех. А как же ложь? Так грех и есть ложь. Всякий грех — ложь.
Поскольку это хиазм, то предыдущая и последующая фразы — это пара, мысли почти одинаковые, классический библейский «параллелизм»:
Стих 9:
«Вы же не в материальном теле, а в Духе, если только Дух Божий живёт в вас. Если кто не дал в себе места Духу Христову, тот и не Его».
Стих 11:
«Если в вас живёт Дух Того, Кто воскресил Иисуса из мёртвых, то воскресивший Христа из мёртвых и вашим трупам даст жизнь живущим в вас Духом Своим».
Дублет интересен именно тем, что он «почти» дублет. В первой фразе (9) говорится о Духе Христовом — это уникальное обозначение Духа. Этот Дух Христов одновременно и Дух Божий. Во второй фразе (11) Дух описывается как Дух Отца, воскресившего Христа. Слова «Троица» тут нет, но описано именно такое плотное единство, в котором нет начала и окончания.
Можно выделить (и Брек выделяет) не одну пару, а две: 9.1 и 11.2 — «в вас живет Дух Божий» и 9.2/11.1 — «кто сопротивляется Духу, тот не Христов» перекликается с жутковатым описанием адресатов как «трупов», которые лишены Духа. «Сома» — и тело, и труп, но здесь это, конечно, именно мертвое тело, нуждающееся в оживлении.
Вторая пара о противоположности стремления к материальному и стремления к Богу и о том, что Дух убивает :
«Стремиться к материальному — это смерть, стремиться к Духу — жизнь и мир. Кто стремится к материальному, тот враг Богу, потому что не подчиняется Закону Божию, даже если и захотел бы этого. Поэтому погружённые в материальное не могут делать то, что нравится Богу» (стихи 5-8).
«Итак, братья, мы одалживаем не у материального, потому что если жить материальным, то готовьтесь умереть. Если же убьёте Духом материальные дела, то будете жить» (12-13).
Перевод мой, и я доволен тем, как перевел мысль о том, что человек должник либо плоти, либо Духа. Мы берем ипотеку либо у временного, либо у Вечности. Своего у нас вообще ничего.
Третья пара о следовании за Духом:
«Закон оказался парализован слабостью человеческого тела, поэтому против греха Бог послал Своего Сына в теле, неотличимом от греховного тела людей, и этим вынес обвинительный приговор греху, засевшему в теле. Благодаря этому в нас, идущих за Духом, а не куда тело ведёт, исполняется правда Закона, потому что живущие материальным телом стремятся к материальному, а живущие духом — к Духу» (стихи 3-4).
«Все люди, которых ведёт за собой Дух Божий, — дети Божии» (стих 14).
Эти два текста очень плотно пригнаны друг ко другу. При их объединении становится яснее еще одна перекличка: Сын Божий от Бога в теле человека, а христиане — дети Божии в Духе.
Четвертая пара о Духе как освободителе и руководителе:
«Ведь закон Духа жизни в Христе Иисусе освободил тебя от закона греха и смерти» (стих 2).
«Вы приняли не дух, который делает людей своими рабами, трепещущими от страха. Вы приняли Дух, Который делает нас детьми, зовущими: «Авва! Отец!» Этот Дух подтверждает нашему духу, что мы — дети Божии» (стихи 15-16).
Наконец, пятая пара, начало и конец:
«Тем, кто в Христе Иисусе, более не грозит обвинительный приговор» (ст. 1).
«Этот Дух подтверждает нашему духу, что мы — дети Божии. Дети означает «наследники». Мы наследники Божии, наследники вместе с Христом,если страдаем с Ним, то и прославлены с Ним» (ст. 17).
А теперь текст с начала в «сплавленном» виде.
«Тем, кто в Христе Иисусе, более не грозит обвинительный приговор. Этот Дух подтверждает нашему духу, что мы — дети Божии. Дети означает «наследники». Мы наследники Божии, наследники вместе с Христом,если страдаем с Ним, то и прославлены с Ним.
Вы приняли не дух, который делает людей своими рабами, трепещущими от страха. Вы приняли Дух, Который делает нас детьми, зовущими: «Авва! Отец!» Этот Дух подтверждает нашему духу, что мы — дети Божии.
Закон оказался парализован слабостью человеческого тела, поэтому против греха Бог послал Своего Сына в теле, неотличимом от греховного тела людей, и этим вынес обвинительный приговор греху, засевшему в теле. Благодаря этому в нас, идущих за Духом, а не куда тело ведёт, исполняется правда Закона, потому что живущие материальным телом стремятся к материальному, а живущие духом — к Духу. Все люди, которых ведёт за собой Дух Божий, — дети Божии.
Стремиться к материальному — это смерть, стремиться к Духу — жизнь и мир. Кто стремится к материальному, тот враг Богу, потому что не подчиняется Закону Божию, даже если и захотел бы этого. Поэтому погружённые в материальное не могут делать то, что нравится Богу. Итак, братья, мы одалживаем не у материального, потому что если жить материальным, то готовьтесь умереть. Если же убьёте Духом материальные дела, то будете жить.
Вы же не в материальном теле, а в Духе, если только Дух Божий живёт в вас. Если кто не дал в себе места Духу Христову, тот и не Его. Если в вас живёт Дух Того, Кто воскресил Иисуса из мёртвых, то воскресивший Христа из мёртвых и вашим трупам даст жизнь живущим в вас Духом Своим.
Если же Христос в вас, то, пускай тело убито грехом, но дух жив правдой».
