«И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк 2,27).
Навязший в зубах афоризм, прописная истина. Только ничего прописного тут нет, и это не истина, парящая в небесах, а длящаяся тысячелетиями борьба человечности с бесчеловечностью, длящаяся всю жизнь борьба доктора Джекила и мистера Хайда, ханжества и веры.
Да-да, весь такой добрый доктор Джекил это ведь фарисейство, а мистер Хайд — бунт против фарисейства. Добрая Британская империя и нехороший декадент и гомосексуал Оскар Уайльд. Ах, Хайд — злодей? А доктор Джекил — не часть ли британской имперской машины, как и доктор Ватсон? Иисус, с точки зрения империи, хуже Джека Потрошителя. Джек Потрошитель убивал тела, Иисус убивал души, сам принцип организации общества и мироздания.
Да, Кант говорил, что человек не должен быть предметом манипуляции, не должен быть средством. Только это имеет смысл, если речь идет о том, как я отношусь к другому. Я не должен видеть в другом предмет, кусок мяса. Но если речь идет обо мне, то мне-то крайне важно быть средством — именно об этом «смысл жизни». Ощущение, что у меня должна быть цель, есть именно ощущение, что я — средство достижения или осуществления чето-то высшего. Именно на этом и паразитирует ханжество и разных видов фарисейство, включая викторианство, которые говорят, что «человек для субботы» это не про ничтожность человека, а про величие человека. Человек для Бога! Человек — венец творения! Смысл меня — быть Атлантом, Маленьким Принцем, творческой личностью и т.п.
Не творчество для человека, а человек для творчества.
Не любовь для человека, а человек для любви.
Что, не поспоришь? Не крест для человека, а человек для креста. «Возьми свой крест и следуй».
А нельзя следовать с чем-то другим? С ноутбуком? С фирмой? С семьей? Апостолы нарушали субботу, следуя за Христом — так чем Христос лучше субботы? «Не Христос для человека, а человек для Христа»? Так это тех же щей да пожиже влей.
Радикальное отличие Христа от субботы в том, что Христос как раз для человека. Бог, вывернувшийся наизнанку. Мы собирались Ему служить, а Он, шельма, ррраз — и служит нам. Мы хотим за Ним следовать, и Он как бы не возражает, но ррррраз — а Он опять у нас за спиной. На эту Его удивительную способность первым обратил внимание Иоанн Предтеча. Именно по этой особенности мы — Его подобие. Потому что любой, кто любит, одновременно и ведет любимого, и следует за любимым. Не жена для мужа, а муж для жены, но ведь справедливо и обратное утверждение, если оно исходит от жены? От перемены мест слагаемых ничего не меняется, а от перемены того, кто говорит, может измениться весь смысл говоримого. Дважды два четыре превращается то в двенадцать апостолов, то в Троицу. Суббота превращается в воскресенье, Иисус превращается в глоток вина и кусочек хлеба, а человек превращается, наконец, в самого себя, хотя процесс этот длится вечность, что и делает вечность такой необходимой.