«Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему» (Мк 3, 13).
Четыре глагола, четыре существительных. Гениальный стиль, ультра-современный стиль, потому что ультра-короткий. Если снимать кино, тут не меньше четырех серий или, самое меньшее, мизансцен. Можно тест сделать из этой фразы: «А вот вы это себе представляете?» «Взошел на гору»: высоко поднялся? Далеко ушел? Поднялся и сразу позвал? Наверное, нет, тогда бы Он просто взял избранников с Собой. Значит, он что-то сперва делал на горе? А что? Понятно, что, у Марка Иисус молится. Значит, разговор с Отцом. А о чем? Видимо, были сомнения… Насчет Иуды сомневался? А может, насчет Петра? Иуда, в конце концов, элемент избыточный – с Иудой или без Иуды, всё равно бы распяли. А вот Пётр элемент структурный. Еси нижний камень криво лежит, то…
Но ведь позвал «кого Сам хотел». «Сам» — а как иначе? Не кого Отец хотел? Нет, у них консенсус. Что, был выбор? Но Марк же не говорит, что Иисус сообщил последователям: мол, сейчас обмозгую и выберу… Есть желающие? И такой лес рук… Ну, рощица… «Петя, ты хочешь поехать на дачу или чтобы отрубили голову?»
«Пришли»… Один режиссер снимет, как двенадцать маршируют стройной колонной с радостными улыбками на лицах… Другой режиссер сделает нечто вроде балагана при вручении кинопремии: «Петр!» Петр, деланно смущаясь, поднимается, повторяя заранее приготовленную речь, но все время забывает слова «спасибо жене и теще, что поддерживали меня». Иуда поднимается, не отрывая глаз от телефона, что-то строчит и одновременно подталкивает в спину Фому, который тащит корзинку с едой. Сомнения, знаете ли, требуют сил. Телесных…
Камера медленно разворачивается и показывает остальных, не позванных. Их было сколько? Двое? Двадцать? Двести?! Они обиделись или вздохнули с облегчением? Одно дело покайфовать и подлечиться, другое ввязываться в что-то долгосрочное и непонятное.
А мы, братья и сестры? Ну, если по-современному, «партнеры»? Пойдем? «Обращение» — это ж меня позвали?
Обращение – это ко мне Бог обратился. Спустился, обратился, пришел… Победил? Ну, какая это победа… Одним нахлебником больше. Он мне вечность, я Ему – вечное недовольство. Ну, может, лучше спустить сперва весь пар, начать с того, чем Иуда закончил? Главное, не пропустить момент, когда началу пора закончиться, чтобы началась повседневная бесконечность верности, благодарности и радости. Эй, а счастье? Ой, мне бы ваши заботы!