«Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни» (Лк 8:29).
Типовая реакция человека на любую проблему: связать кого-нибудь. «Связать» это символическое убийство. «Для его же блага». «А как иначе».
Как иначе, если другой — это другой? Я рай, ты ад. Из тебя рвутся апокалиптические всадники. Извини, друг!
А как по-христиански? По-христиански у Диккенса: что делать с этим оборванным грязным беспризорником? Связать? Запереть в чулан, чтобы он больше не пренебрегал гигиеной?
«Вымыть и накормить», — отвечает герой. По-нашему, по-христиански: «покрестить и причастить».
Если захочет, конечно. А если не хочет? Возвращаемся к варианту номер раз?
Да нет, просто ждем. И разговариваем.
«Связать» не выход. Связанный не ходит, а если сумеет развязаться, то устроит тебе… Хуже того, с чего началось. Ты возвел свой страх в квадрат, он возведет твой страх в куб. И степеней мнооого… Вот так и вымерли, небось, динозавры. Каждый отстаивал свою безопасность. И, заметьте, динозавры теперь, действительно, не представляют ни малейшей опасности ни друг для друга, ни для нас.
Ах, в нашем враге легион бесов! Ой, как много зла!
Только зло всего лишь недостаток добра. Легион это тысяч пять мужиков, которых вырвали из нормальной жизни и превратили в автоматы для убийств. При них еще несколько тысяч обслуги. Если не будут убивать или будут плохо, недостаточно убивать, их собственные командиры устроят им децимацию, поубивают десять процентов собственной армии, отрубят им головы. Всё, что вы хотели знать о патриотизме, но боялись спросить.
Это ли не свинство?
Ну, свиньи не убивают, и назвать особый способ построения для убийства «свиньей» означает клеветать на животное. Есть свинью нельзя, а быть свиньей, видите ли, можно...
Кому имя легион — бесам? Да нет, падшим ангелам. Нету их, бесов. Есть ангелы. Есть ангелы нормальные, и эти ангелы вокруг нас, мир ими полон, это не какая-то там «темная материя», это светлые духи. Ангелыпревращается в бесов, когда начинает говорить о себе «мы». Лукавый лукавит, какой там легион — откуда бы несколько тысяч свиней взялось. Зло всегда говорит от имени всех, убивают во имя нации. На Голгофе висят от своего Имени.
Мы связываем других, чтобы обрести свободу, и в результате теряет и свободу, и человеческий облик. Не евхаристия, но выпить и закусить с Творцом, а пир победителей, непрошибаемая радость восторжествовавшего эгоцентризма и коллективизма, который победил другие эгоцентризмы и коллективизмы, оказался самым лучшим коллективизмом. Молодец, победил, возьми с полочки пирожок с гвоздями…
Вот ровно это описал апостол Павел в послании, которое оказалось предисловием к этому евангельскому рассказу:
»И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления, между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева, как и прочие» (Еф 2).
Защитники отечества? Нет, «сыны противления». Любящие дети и отцы? Нет, «чада гнева». Ваши ракеты, локаторы, антракты господствуют в воздухе, ура? Сатана над вами господствует в воздухе, только и всего. Из всех ангелов вы выбрали единственного осатаневшего.
Так что ж, сидеть сложа руки и ждать, пока поубивают меня и моих?
Да нет, как можно! Взять свой крест и идти. И без этих сатанинских выкрутасов — мол, нажимая на кнопочку, которая убьют десяток людей, я кладу жизнь за ближних. Просто взять крест и идти. Крест тяжелый, не до кнопочек.
Ладно, это такой юмор у Господа Иисуса Христа, юмор горький как приправы на Песах. Крест не наша забота, на это есть палачи, имя которым легион, а вообще-то куда больше. Сотни миллионов ближних, жаждущих безопасности… А наша забота не безопасность, а любовь и человечность. Как быть любящим и человечным? Раскрыть себя небу. Заботиться не о противовоздушной обороне, а воздушном Царстве Божием, идти путем Христа, место встречи изменить нельзя, и оно в воздухе, а не в бомбоубежище. «Вознесены будем на облаках встретить Господа в воздухе», — а где же еще Его встретишь, не в штабе же ракетных войск…
Мир вокруг нас наполнен ангелами, невидимыми словами Божьими, словами с крыльями, словами утешения, словами вдохновения, словами любви. К ним надо прислушиваться, они не лезут в уши так, как это делают словеса лукавства, насилия, разрушения, уничтожения, бескрылые слова команд и угроз.
Веревки, которыми мы связываем других, связывают и нас. Связываем других, а сами превращаемся в развязных детей господства, самодовольства, дьявольской сплотки. Развязность успешников, победников, сердца которых — в пещерах, в гробницах тьмы и костей. А жизнь — там, где сердце открыто Богу, и на вопрос «а как же иначе» не отдает приказы генералам и не подбадривает легионы солдат, а садится рядом с Господом Иисусом Христом и бьется не с людьми, а бьется вместе с Его Сердцем, разрывается вместе с Его Сердцем и с Его сердцем оживает и любят.
