«и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое» (Мф 26:26)
«Возьмите, ешьте, это Я». Совместная еда это, конечно, дописьменный способ фиксации и передачи информации. Поведение Иисуса архаично. Пир в память об Исходе — это же совсем другая эпоха, издержки которой очевидны: высокий уровень искажений, плоть до стопроцентных фальсификаций. Зачем же предлагать эти грабли, когда есть бумага? Запиши и передай другому.
У письменности есть множество достоинств и всего один недостаток. Коммуникация есть то, что возникает и совершается между людьми. Живыми людьми. Можно сто раз прочесть всего Пушкина, всё равно это будет не коммуникация, а одностороннее усвоение информации. Вот почему все рассуждения о читателе как со-авторе точны, но неточно воспринимаются: быть со-автором не означает общаться с автором, и цена этому соавторству невелика. Меньше, чем мимолетный обмен приветствиями с коллегой, соседом, знакомым. Письменность — это дым от огня общения, и дым без огня это всего лишь дым.
Да, собраться, помянуть и поесть, — очень примитивно. Зато очень надежно в одном отношении: сохраняет человечность. Живость живых. Можно впасть в мертечину, причащаясь? А как же! Потому и молимся: «Да не поцелую Тебя как Иуда». Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, а кто хочет настоящего риска, пьет не шампанское, а Кровь Христову. И не один — вот в чем риск, ты не один, у тебя мощное побочное обстоятельство в лице другого. Позитивное обстоятельство или препятствие? А это уже как выйдет, в том-то и смысл этого действия.
