«Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень» (Ио 8:7)
Верно подметила Ирина Горбунова-Ломакс: обычно это помнят как «Кто без греха – пусть кинет в неё камень».
«Формула типа «кто с такими визами – подходите к этой стойке». Я могу прекрасно понимать, что в смысле безгрешности (или в смысле греховности) я ровно такой же, как каждый из толпы. Но если мы одновременно возьмём по камушку, то моё «я – такой же» никак не пострадает. ... Я не первый, но и не последний, закон-то сполнять надо, законы для толпы и пишутся».
Любопытно, что женщина написала комментарий в мужском роде. В женском вряд ли бы получилось. Справедливость, строгость — женского рода («милосердие» — среднего), изображают их в виде женщины с завязанными глазами. Женского рода и совесть. Если бы к Иисусу привели мужчину, изнасиловавшего девушку, и привели бы женщины, то на предложение первой бросить камень — посыпался бы град. Да хотя бы и одна привела — бросила бы. Не потому, что личное самосознание сильно развито, а потому что... Греховность у людей общая, но в каждом гендере проявляется на свой лад. Женская жестокость подчас беспощаднее мужской — соответственно, и бессмысленнее (любая жестокость бессмысленна) — медведица в определённых ситуациях опаснее медведя.
На самом деле, слово «первый» вполне можно исключить. Исключить из текста невозможно лишь Иисуса. Ведь это рассказ не о милосердии, а о чудотворце. Чудо в том, что Иисус — как и в других ситуациях — «ведает помышления сердец» (Мф 9:4, 12:25). Он знал, что каждый в данной конкретной толпе грешил прелюбодеянием. Это далеко не тривиально — все мужики по сути козлы и свиньи, но не все мужики реализуют свою суть. Неверно было бы понимать происшедшее как триумф цинизма или духовного понимания порока — мол, в мыслях все прелюбодействовали... Человек, который прелюбодействовал только в мыслях, спокойно бросит камень, он знает разницу между фантазией и реальностью. Этим и отличается от Христа — и от женщины, которую похотливый взгляд оскорбляет так же, как похотливое пошлёпывание. Поэтому так бессильны всевозможные морализаторства и взывания к совести. Спасает не совесть, спасает Воскресший. А то у Понтия Пилата не было совести! Он, кстати, ни в кого даже галечки не бросил.
P.S. Для невежд расскажу притчу. Жил был царь, и у него была красавица дочь, а рядом с его дворцом был лес, а в лесу жила лисица. Вышла лисица замуж за волка, а в положенный срок родила поросёнка. Волк её выгнал. Вышла за медведя, а родила поросёнка. Медведь её выгнал. Вышла за жирафа, а родила поросёнка. Мораль: все мужики — свиньи.
