Размышления о коммуникации. Пустословие — и противоположное ему говорение слов, которое лишь «фигура речи», слова, которые нужно произнести как совершить обряд. Например, «да минует меня сия чаша» — это ведь не «серьезная» речь. Иисус знает, что миновать чаша не может (или, если угодно, автор рассказа это знает), но Он должен эти слова произнести, потому что какая-то Его часть сопротивляется происходящему. Это «интраперсональная коммуникация», разговор с Собой. И когда Иисус на кресте произносит «почему Ты меня оставил» — смысл этих слов тоже не прямой. Отец — не оставил. Но какая-то часть души человека не может принять, что Бог может — но не может осуществить то, что может. Что Бог рядом — и отсутствует. Рядом как Отец и отсутствует как Всемогущий. Собственно, то же с самим Иисусом. Он может позвать на помощь космические силы — но не зовут. Сам не зовет.В этом смысле Он жалуется Себе на Себя.
Бывают «позитивные» утверждения, которые не нужно произносить, а всё-таки приходится. «Я тебя люблю». Теоретически, эти слова означают, «я не уверен, что я тебя люблю, и поэтому говорю, что я тебя люблю, чтобы укрепить свою любовь к тебе». Любишь — не говоришь о любви!
Это верно, но ведь есть оттенки. Во-первых, в каждом любящем таится хоть немного нелюбви. Как «верую, помоги моему неверию исчезнуть». Люблю, помоги моей нелюбви пропасть. Во-вторых, это говорится не для любимого человека, а для галактики. На всякий случай. Ей — не любимой, а галактике — и людям — полезно это услышать. По видимости, это обращено в никуда, а по сути ко всем и к себе-в-себе. Одновременно и интроперсональная коммуникация, и интраперсональная, межличностная и внутриличностная. Есть в человеке человек-для-других, человек-для-себя и человек-человек, и этот последний как Святая Святых, в которую надо бы раз в год входить, а вот не получается.
Опереточным дополнением к этой проблеме является очень распространенный спор: должна ли жена говорить мужу, что надо вынести мусор. Я об этом спорил в 1976 году со своей женой, еще до венчания, чуть ли не до хрипота, а начался спор в гостях у Елены Семеновны Мень, матери отца Александра, на Серпуховке, причем там я стакнулся с Павлом Менем, братом отца Александра. Женщины единогласны утверждали, что это унизительно, что мужчина должен сам интуитивно — или послеживая — словно бы танцуя, элегантно в нужный момент выносить мусор. Думаю, они были правы, но не могу понять, почему.
Бывают две разных пустоты в человеке. Случается пустота интеллектуальная. Глуповат человек, это не его вина, это его беда. Никто же не попрекает аутиста, что он аутист, да аутист и не поймет упрека. Но бывают пустозвоны — люди с пустой речью, с пустыми словами, причем с агрессивно пустыми. Вот Жириновский не был пустозвоном, он был агентом, рабом Кремля, за очень приличные деньги выполнявший неприличную работу спойлера, зашумливателя политического пространства. Чтобы не было слышно Новодворскую и Ковалева, выпустили Жириновского. Пустобрех, но по заданию. Он был имитатор демагогии и пустозвонства, но по имитации очень хорошо видно, что такое оригинал. Как с медведем лучше знакомиться, разглядывая чучело медведя. В литературе типичный пустозвон Хлестаков.
Речь оказывается очень сложным явлением. Иногда можно выматериться и тем самым сказать»я тебя люблю», причем иначе сказать в тот миг невозможно, и любимая поймет и будет счастлива, хотя трижды интеллигентка. Разные бывают ситуации, ведь и Голгофа не каждый день случается, а только в последний. Пустозвонство начинается, когда человек неверно оценивает ситуацию или намеренно размывает контекст, подменяет реальность фикцией.
Пустота, таким образом, иногда — результат уничтожения реальности, но иногда — результат вхождения в высшую реальность. Человек-внутри-человека есть реальность высшая. А как люди будут общаться в вечности? Понятно, что не так, как это описано в Апокалипсисе: престол, на нем барашек, и 144 тысячи праведником поют ему аллилуйю. Такое описание не пустозвонство, а метафора, а в реальности что будет? Мы не знаем и не можем знать, но вот эти странности нашего общения в этой, временной и смертной реальности, явно связаны с тем, что мы не от этого мира. Мы можем быть бессмертными. В это трудно поверить, всё этому противоречит, ведь люди очень уж смертные существа, заточенные под конечность. Но все-таки способность быть пустым, извращать всё, есть извращенная способность жить в пустоте бесконечности, не заполненной суетой, пустой от забот о выживании, где нет ненависти и усталости, демагогии и болтовни, где любовь не золушка, а просто всё. Гефсиманский сад есть вывороченный наизнанку Эдемский сад. Иисус как человек молится, чтобы не было смерти? Да, но и как Бог. Бессмертный Бог не может быть готов к смерти, не может принять смерть, смириться с нею. Разговор Иисуса с Отцом — «да будет воля твоя» — это как разговор человека с самим собой, только тут наоборот, именно» внутренняя личность», «душа» вдруг заговаривает с «основной» личностью.
