«И убоялись страхом великим и говорили между собою: кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему?» (Мк 4:41)
Марк слово в слово повторяет формулировку из рассказа об изгнании бесов: «И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: что это? что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему?» (Мк 1:27).
Рассказ об усмирении бури — ось евангелия Марка, апофеоз, это второй Исход. После этого Иисус начинает наталкиваться на сопротивление, которое завершится распятием.
Моисей, с которым Марк сопоставляет Иисуса на протяжении всего повествования, тоже, между прочим, куда более результативен до Исхода, чем после. Сопротивление фараона с египтянами оказывается не таким колоссальным препятствием, как неврозы и запросы паствы. В конце концов, Моисей теряет выдержку и совершает ошибку, которая стоит ему Земли Обетованной, ошибку совершенно такую, же впоследствии царь Саул: пытается подкрепить силу Божией своим усилием.
Моисей и Саул не своровали, не прелюбодействовали, они очень набожно поступили оба, даже с перебором. На всякий случай. Ой, верующие сплошь и рядом так делают, отсюда и бесконечные поклоны, и длинные кисточки, символизирующие заповеди, и огромные храмы. Кашу маслом не испортишь.
Ну как же, «на Бога надейся, а сам не плошай».
Всё так, всё так, но иногда… Голгофа — это Иисус оплошал? Должен был надеяться на Бога, но от распятия ускользнуть?
Кашу маслом не испортишь, а себя запросто. Помочь Богу… Подкрепить… Забежать чуть вперед… Подстраховаться…
Страх Божий — хорошо, подстраховывать Бога — не стоит.
Как отличить «не плошай» от «полез поперек батьки в пекло»?
Никак. Всегда можно ошибиться, причем из лучших чувств. Представим себе, что апостолы построили бы броненосец, чтобы спокойно плавать по Галилейскому морю. Это была бы ошибка. Перебор. Но если бы они попытались пешком перейти море, это тоже была бы не вера, а наглость, тот же перебор, только в другую сторону.
Вот так и живём, перебирая варианты. Нормально, нормально, только все-таки иногда нужно смириться с тем, что мы все-таки не боги, и всегда какие-то штормы будут, и препятствия непреодолимые, и нестабильности чумовые, и небезопасности… Смириться и не паниковать, не метаться из стороны в сторону, не вопить, а поступить как море и ветер: повиноваться Бога, то есть, затихнуть. Да и не только море и ветер, ведь и духи нечистые повиновались. Евангелист, заметим, не считает бесов какой-то особо жуткой силой, они для него вполне обыденная часть жизни, как ветер.
Синодальный перевод говорит, что ветер, вода и бесы «повинуются» Христу. Но в греческом тексте другое слово — «слушаются». Вот у Луки в 10:17 ученики говорят, что им»бесы повинуются» — там другое греческое слово, буквально означающее «подчиняются». А тут именно «слушаются». При том, что ни у ветра, ни у воды, ни у бесов ушей нет. Это метафора, они сравниваются с людьми. А люди, у которых уши есть, не слушаются. Потому что Бог говорит не звуками, слышат его не ушами, слушаются не переставая что-то делать, а начиная.