«и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить» (Мф 26:4)
Гм! Уж что там было сказано евреями, а в украинском переводе Огиенко «хитрость» переведено как «пидступ». В старом английском переводе «subtilty» — «субтильно», «утончённо», в новом — «stealth», а это ведь название супер-пупер незаметного самолёта-шпиона. Русское «хитрость» не очень удачно, потому что значение слова сильно изменилось с XIX века — совершенно исчез оттенок, обозначающий «искусно», «тонко». «Хитрый мастер» — не тот, кто хитрит и обжуливает заказчика, а тот, кто искусно выполняет сложную работу. Так что синедрион всего лишь постановил арестовать Иисуса без лишнего шума.
Очень разумно и вполне по-государственному... А вот решение «убить» — тоже, возможно, вполне разумное с точки зрения государственных интересов, всё-таки нарушает все представления о справедливости. Сперва суди, потом выноси решение... Если бы так оно и бывало в жизни! Увы — самый беспристрастный суд не тот, где судья воздерживается от решения до рассмотрения дела, а тот, где судья способен пересмотреть своё интуитивное решение.
Человек создан так, что какое-то решение он всегда принимает молниеносно, слёту. Без этого, возможно, нельзя выжить. Однако человек, в отличие от животных, должен не только выживать, но и быть человеком. Быть человеком означает останавливать инстинктивное в себе, смирять его, подчинять его разуму. Более того, быть человеком означает подчинять разум — духу. Иначе бы лучшим судьёй была машина.
Решение — точнее, решимость — Синедриона убить Иисуса разумно с точки зрения «политтехнологий», разумно механически. Оно целесообразно с животной точки зрения. Правда, оно бездушно и бесчеловечно. И не потому, что убить хотят Иисуса, а потому что всякое убийство — или смертная казнь, вывеска значения не имеет — возвращает человека, решившегося убить, в прах.