«Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас» (Лк 6:27)
«Любовь к врагу» — масло масляное, на самом-то деле. Только врага и можно любить. Любовь к человеку, лишенная горечи, это слащавое г…но. Это не означает, что любимый обязательно должен иметь в себе червоточину, изъян. В любви должна быть горечь, не может не быть по определению, если она сохраняет другого как Другого. Этот зазор — источник боли. Всегда будет какое-то расстояние, дистанция, несовпадение. Вот Иисус — любим, но Он же уходит, погибает, возносится… В конце концов, Он же Бог. Любить Его — тяжелый крест. Для Него, не для меня. Нельзя объять необъятное. Но и враг — необъятное. Человек, впавший в кому или в старческий маразм, любимый человек — и его не обнять. То есть, обнять можно, но отчуждения не преодолеть. Сдвиг останется. И враг, пусть даже сто раз вменяемый, сознательно желающий меня убить-погубить, он тоже может быть любим именно такой, горьковатой любовью.