В бар заходит джентльмен, выпивает виски с содовой, закусывает селёдкой. Пройдя по стенке и потолку, он выходит на улицу.
— Работаю здесь двадцать лет,— говорит бармен,— но никогда не видел, чтобы джентльмен, выпив виски, закусывал селёдкой.
Когда мы очень сердимся на чужие грехи, когда мы очень довольны тем, как каемся в собственных грехах, давайте вспоминать, что есть ещё и неведомые грехи, которые слишком велики, чтобы мы их увидели: мы легко понимаем, что нельзя закусывать виски селёдкой, но с трудом понимаем, что вся наша жизнь есть хождение по потолку.