Искалеченные тоталитаризмом люди восприняли «Мастер и Маргарита» (и продолжают воспринимать) прежде всего как сатиру, бичующую тоталитаризм, а в качестве альтернативы предлагающую основательно кастрированного Христа.
Если бы роман был только сатира, он был бы повтором «Собачьего сердца», «Роковых яиц» и «Адама и Евы», милых, но не выше «Колыбели для кошки».
«ММ» — роман о предательстве, да. О наказании предателей, да. Но! Это роман о прощении. В конце концов, предатели наказаны в высшей степени несерьезно. Погром квартиры Латунского? Лишить неправедного отремонтированного подвала? Голову отрезали и застрелили отнюдь не самым мерзким спобом? Шутовство, шутовство.
Кстати, Воланд — ангел мщения — морщится, когда Маргарита просит о прощении Фриды, мол, не наша каноническая территория. Но вернуть Мастера тоже не его каноническая территория, тем более не его. Воланд паяц Божий, Петрушка, не более. Прощает Бог.
Главное же в книге происходит не с Мастером, главное происходит с Пилатом. Пилат — главный предатель. Он мог бы не распинать Христа. Мог бы! Все эти завитушки про страшный гнев Тиберия — чушики-чушики. Отговорки. Взятки — дело серьезное, за них Пилата и сняли, но из-за нераспинания какого-то местного психопата...
Апостолы на Тайной вечере, когда Господь говорит «Один из вас предаст Меня», в ужасе спрашивают: «Не я ли? Не я ли?»
Каждый может предать.
Булгаков ставит вопрос иначе: один из вас может не предать!
— Не я ли?
— Конечно!
Я могу не предать!
Пилат мог не предать.
Пилат предал на распятие, но не предал, а исполнил долг? Поздравляю, кто так рассуждает, тот предает истину и справедливость. Нету такого долга — людей распинать!
Пилат человечность предал, разум предал, себя предал. А Иисус уже так, мелкой пташечкой...
«И я бы мог»... И я бы мог не предать вот тогда... И вот тогда... И позавчера... И вчера...
Боже, не предай меня, предавшего!
Прости меня.