«Не волнуйтесь сердцем.
Верите Богу — и Мне верьте» (Ио 14:1).
Тот случай, когда разделение на главы мешает понимаю текста. Раз новая глава, значит, и тема новая? Иуда ушел, все свои, можно поговорить о высоком?
Э нет, эти слова и все последующие, крепко связаны с Иудой и его предательством. Только что сердца учеников были «взволнованы», вот Иисус их и успокаивает. В оригинале "сердце", но это просвечивает еврейский или сирийский язык, где единственное число в таких случаях использовалось вместо множественного. Чем смущены? Своей слабостью, тем, что они могут предать, тем, что Иисус даже с Петра сбивает уверенность.
Греческий глагол «тарассесто» обозначает не эмоцию. Точнее, он обозначает эмоцию через ее телесное проявление. Корень тут очень древний, и русское «трястись» того же корня, как и латинское «тремор», «дрожь». Тут звучок главное: тррррр…. Или дррррр (дрожь).
Поэтому в рассказе об исцелении паралитика говорится, что вода в купальне именно это делала. Тряслась, бурлила, кипела. Море во времена именно тряслось, а по-русски - волновалось. Волны - это трясущаяся вода.
Ученики испугались, заметим, не смерти, они испугались своей слабости. Я могу предать?!
А как же! Всякий может… Иисуса распяли испугавшиеся. Понапрасну испугавшиеся. Жалок тот, в ком совесть нечиста. Иуда тоже, может, чего-то испугался. Бедности или бессмысленности.
При этом Иисус у Иоанна трижды сам именно «трясется»: первый раз, когда Он увидел толпу, оплакивающую Лазаря (Ио 11:33), второй раз, когда он говорит о том, что должен пожертвовать собой и что Его последователи должны поступать так же (Ио12:27), а третий раз, когда Он предсказывает предательство Иуды: «Иисус возмутился духом» (Ио 13:21).
Выходит, Иисусу можно «трястись», а ученикам нельзя?
Словечко оказывается очень многозначным. У апостола Петра оно синонимично испугу («страха их не бойтесь и не смущайтесь» — 1 Петр 3:14, и «смущайтесь» это и есть это самое «тряситесь», а первое «не бойтесь» — более классическое обозначение страха, с корнем «фоб» (фобии, Фобос — их фобона не фобетете».
Любопытно, что когда синодальный перевод говорит, что апостол Павел при виде идолов «возмутился духом» (Деян 17:16), в греческом совсем другой глагол, что-то типа возмущения, и при этом Павел в гимне любви говорил, что любовь не… В синодальном переводе «не раздражается». А сам раздражался, раздражался! Правда, Павел же не идолов любил…
Многозначность слова от того, что мысли и чувства человека невероятно разнообразны, а вот способов выразить эти реакции физически, телом, намного меньше. Человек трясется и от страха, и от восторга.
Обычно эту часть речи Иисуса в наши дни понимают как призыв к единству христиан: «в доме Отца моего обителей много». Это совершенно неверно. Это речь всё о том же: о верности, о той верности, которая разъедается страхом как железо ржавчиной. На заре путинизма сочинили лестный для него анекдот: вождь заглядывает в холодильник и говорит холодцу: «Не трясись, я за пивом». Здесь наоборот: «Не трясись, — говорит Иисус, — Я за тобой». Во всех смыслах «за тобой». Забрать нас их царства Снежной королевы в Измерение Божие. Защитить нас со спины, где у нас мертвая зона и мы не можем видеть опасности. И, наконец, идущий за нами идет впереди нас — Он уже прошел путь, которого мы боимся, и показал, что не так страшен этот путь, как его малюет нам наша неуверенность в Боге.