Любовь и выше

Ребёнок растёт и понимает, что его родители — не уникальные, а довольно обычные, и не полубоги, а люди. Растёт взрослый человек и понимает, что его жена — не богиня, а женщина, которая в толпе других женщин может и затеряться, и что он сам — в базарный день за пятачок пучок. Социальные сети очень помогают этому осознанию ординарности, серийности людей — уж очень наглядно сходство, даже тождество сотен и тысяч блогов, сходство в уме и в глупости, в консерватизме и в радикализме.

Тут и развилка.

Широкая дорога к гибели, к цинизму, к человеконенавистничеству. «Кто жил и мыслил, тот не может, слегка не презирать людей» — а считать людей одинаковыми есть высшая степень презрения к людям. Любовь любит неповторимое, единственное, а его-то и нетути. К вере это тоже относится. Бог либо один, либо никакой это не бог, а фуфло серийное.

Узкая дорога — к уникальному внутри обычного. Когда любовь из реки превращается в Ниагару. Когда любишь не потому, что «второй такой нет», а потому что все такие, да не такие.

Это не открытие уникального содержания внутри типовой формы — в том-то и ужас, и искушение бесчеловечности, что в людях достаточно стандартны и форма, и содержания. Просто мозг сперва делает акцент на анализе, на различиях, а потом добирается до синтеза и сходства.

Это открытие того, что единственное в случае с человеком соединимо со стандартным. Этим «образ Божий» отличается от Бога. Бог один — но именно поэтому «образ Божий» может быть тиражируем в миллиардах экземпляров и всё равно остаётся уникальным для каждого экземпляра. Да, «прах», из которого состоят все люди, он и есть прах. Любовь иногда этого не понимает, считает, что её любимый прах какой-то особенный, но он всё равно обычный прах.

Что же, любить можно только «дух», «образ»? Нет! Вон Бог — ну как Его любить! Это же метафора, про любовь к Богу — это перенос на Бога того, что лишь к человеку возможно. Отношения с Богом — нормальные, святые — это больше даже любви. Их можно описать как любовь, но всё же это описание — лишь метафора и антропоморфизм.

Любить можно только невероятную, невозможную комбинацию неповторимого духа со стандартным прахом. Свободы с необходимостью. Божьего с обезьяньим. Вот почему увидеть в любимом «обычного человека» означает не встать на широкий путь разлюбления, а прорваться на горную тропку головокружительной любви к невозможному — единственному во множественном, неповторимому в повторимости. Только тогда, между прочим, станет возможна и настоящая, не нарциссическая любовь к себе. Но это так, мелочь, бесплатное приложение к воскресению и вечности.