Много обрушивалось на русских людей, как говорил великий адвокат Плевако. Монгольское нашествие, Смутное время, Буонапарте с двунадесятью языками, старушки-воровки, Ульянов-Джугашвили, Ленин-Сталин, из новейшей истории — Пламенеющая Готика и Мат Габуниа. Тем не менее, для отличия либерала-либерала от либерала-консерватора наилучшим остаётся...
Впрочем, не будем торопиться. Отличия либерал-либерала от либерала-консерватора важны, но полезно напомнить, что есть ещё такой параметр как искренность/лицемерие. Он важный, хотя в некоторых обстоятельствах не решающий.
Есть консерваторы, сознательно выдающие себя за либералов. Обычно это даже не консерваторы, а просто держиморды, которые хотят выглядеть давайлицами. Случай опасный, но интеллектуально скучный. Как молитва людоеда.
Есть консерваторы, не подозревающие о своём консерватизме. Эти обычно совсем не людоеды, а часто даже и жертвы людоедства, это уж как не повезёт, а если повезёт, то даже и борцы с людоедами. Как не бороться, никто не хочет быть тефтелей! Однако, когда уже опасность тефтелизации миновала, что дальше? И тут большинство людей думают о себе как о носителях всего светлого, вечного и пушистого, хотя далеко не всегда носят в себе именно это. Победив людоеда, могут, к примеру, упразднить всеобщее голосование, а могут упразднить тайное, а могут то и другое. Во имя пушистого, конечно.
Вот и сочиняются всевозможные тесты, предназначенные как для познания, так и для самопознания. Крокодил я или тварь дрожащая, а потому сочувствующая. Иные тесты насчитывают 666 вопросов, так что позарез (в лучшем смысле слова) нужен бы ещё экспресс-тестик, а то пока все тесты пройдёшь, лошадка сдохнет. Одобряет ли человек Мат Габуния? Возражает ли человек против Пламенения Готики? Как относится к Храму Пуссирайот?
Из этих трёх тестов только последний выдержал испытание временем.
Пламенеющая Готика — тест слишком мягкий, недобор. Во-первых, готика это католическое, многие даже с радостью подожгут её всю. Во-вторых, автор сразу принёс извинения, сказал, что ничего плохого в виду не имел. Нет сопротивления — нет и нападения.
Мат Габуниа — тест слишком жёсткий, перебор. Во-первых, дети могли сидеть перед телевизором и слушать. Правда, грузинские дети, а мат был русский, но всё же, всё же. Во-вторых, Габуниа ничего не грозило, всё-таки как бы за границей. Конечно, «как бы» тут чрезвычайно уместно, потому что с Грузией надо держать ухо востро — то она за границей, а потом глядь — и уже какая-то её часть не совсем за границей, и паспорта уже у всех российские, и военные базы российские, и дачи генералов российских же. Тем не менее, пока российских правитель не выполнил своего обещания повесить грузинского президента посреди Тбилиси, можно надеяться, до Габуниа тем более палачи не дойдут.
Храм же Пуссирайот, как его стали называть немногие иностранные туристы, долетающие до вывернутого наизнанку бассейна «Москва», идеален по многим показателям. Ничто не сгорело, никто не сгорел. Детей не было. Церковь — собственность московской мэрии, то есть, если с ёрничеством — налогоплательщиков, из которых большинство атеисты и плевать хотели на любой храм, тем более, новодел. «Преступницы» наказаны настолько жёстко и беззаконно (закон-то был принят уже задним числом), что одно это перевешивает всё, что бы они ни сделали, а они и ничего особенного-то не сделали.
Поразительно, сколько в этих обстоятельствах людей, которые считают возможным брякнуть: «Это было неуместно». Это и есть те самые либерал-консерваторы, которые по большей части убеждены, что они очень либеральные либералы.
Весь цимес Пуссирайот был именно в уместности. Они только в этом месте и стали настоящими Пуссирайот. То, что они выделывали до этого в других местах, включая Лобное место, было как раз неуместным в самом точном смысле слова. Не те места! А тут — попали в точку. Полная гармония слов (призыв к патриарху поверить в Бога) и места (дом Божий).
Если же всерьёз, то именно неуместность действа была в нём главным. Дорогой контраст! Неуместность дорогого стоит, потому что то неопределимое, что зовётся человеком, неуместно в этом мире. Обезьяны уместны, скоты уместны, тараканы в голове — и те уместны, а человек — нет. Человек уместен в раю.
Свобода неуместна, и неуместностью свобода меряется, неуместностью свобода созидается. Тут и проверка на свободолюбие с либерализмом. Либерал не обязательно считает кощунство уместным, но точно не считает его неуместным. Место отсчёта у либерализма — не храм, а человек. Даже если бы Пуссирайот не отправили в концлагерь, всё равно было бы «уместно» — просто потому, что из всех других мест человечность в России давно изгнали. Отплатить же за «неуместность» местами отдалёнными — гнусь и срамь, срамь и гнусь. Консерватизм, то есть.
Ложась спать, надо себя проверять — был ли ты сегодня неуместен? А если одр сей гроб будет — уместишься ли? Если умещался в жизни временной, то и в жизни вечной по привычке уместишься — а это означает ад. Рай же есть анти-место, где все неуместны и всё неуместно, и потому только там возможна жизнь вечная и бесконечная.