Дулософобия — боязнь стать рабом, страх порабощения («дулос» — «раб»). Хорошо всем знакомая конспирофобия или ксенофобия со всеми националистическими пакостями суть разновидности дулофобии. Отдельная разновидность — боязнь, что культура и религия это продукты некоего гипноза. Некие великие вожди (отсюда миф XVIII века о трёх великих обманщиках) обладают такой «пассионарностью», «убедительностью», «харизматичностью», «суггестией», что за ними идут как дети за гаммельнским крысоловом.
Отдельная разновидность дулософобии — страх, что зомбировщики способны передавать свой гипноз, своё внушение через предметы. Так организует пространство, что оно начнёт обволакивать и убеждать. Войдёшь в костёл, а там охмурёж, выйдешь католиком.
Существует дулософобия навыворот, наподобие мазохизма. Человек ищет Цирцею, которая бы его зазомбировала, под которую он бы лёг всею душою и прилегающими частями тела. Собственно, к этому сводится известный фельетон летописца о выборе князем Владимиром Красное Солнышко вероисповедания. Обаяйте меня! В принципе, желание достаточно невинное — идут же люди в баню мыться. Однако, есть разница между чистотой физической и духовной, хотя крещение и называют «баней пакибытия».
Человек есть широкий спектр, где на одном конце жёсткий детерминизм (солнце показалось из-за туч, камень нагрелся), а на другом полная свобода (Бог показал Себя во всей славе, а человек пожал плечами и пошёл пиво пить). Если человек хочет похудеть, массажист помассажирует — и похудеет. Но вновь поправится, если не преодолеет психологическую привычку успокаиваться едой. Нету такого гипнозу, чтобы из неверующего сделать верующего! Благодать — не гипноз. Другое дело, что есть ещё огромное количество оттенков — например, человек идёт в церковь «подзарядиться». Таковой — подзарядится, скорее всего, если на него уборщица не замахнётся церковным веником.
Широким спектром является и выбор поведения по отношению к другому. На одном конце — полная невозможность заставит себя полюбить (а сколько было и будет написано книг с фантазиями на подобную тему). На другом конце — просто общение, где взгляд, жест слово — убеждают, где в споре рождается истина, вопреки цинизму. Посередине огромное количество вариантов. Есть творческие, а есть их опошления и пародирование, когда какой-нибудь бюрократ составляет план воспитания молодёжи. Никого он, конечно, не воспитает, но зарплату отобьёт.
На одном конце — роскошные храмы с охмурёжем, на другом... Наверное, квакеры, которые сидят на стульях и молчат. Заразительна ли молчаливая молитва, молитва, которая не сопровождается никакими жестами и обрядами? По-разному! Абсолютно заразительно только зевание, смех уже менее заразителен, а вера по определению заразительной не бывает, но зато уж если человек отвечает «да», то это «да» дорогого стоит. Бывает ли заразительность совсем без материального носителя? Бывает ли квакер совсем бестелесный, без микродвижений мускулов лица? Наверное, нет. Тем не менее, коммуникация — не состязание внушения и внушаемости, стремления поработить и стремления остаться свободным, как любовь — не война полов. Поэтому дулософобия, как и всякая фобия, преувеличивает то, что называется «благоразумием», «критическим мышлением», но само преувеличение оказывается покушением на уничтожение человека. Не испуг, не блокирование коммуникации, а развитие коммуникационных способностей — избавление от гипноза и от страха быть загипнотизированным.
См. проявления дулософобии: боязнь быть зазомбированным.