Слово «фашизм» при Путине стало «триггером» — спусковым крючком для любой пропаганды. При Сталине такую роль выполняло слово «троцкизм», при Ленине — «мещанство», «капитализм», «меньшевизм». Это как раз проявление феномена схлопывания, упрощения, моделирования мира («космос Ватсона»), когда слово превращается в щелчок. Надо дать определение «фашизму» и бороться с тем, что подходит под это определение.
На самом деле, «дать определение» в сфере идей и духа невозможно в принципе. в отличие от сферы материи и природы. В сфере духа всегда свобода и творчества, приращение, усложнение (не всегда в лучшую сторону). Поэтому вопрос вообще не в «дать определение». Задача — строить будущее человечное и свободное. Я был в числе первых, назвавших путинизм разновидностью нацизма, и я в числе первых готов отказаться от такого диагноза, чтобы подчеркнуть: путинизм хуже, шире по бесчеловечности, цинизму, материализму.
Важно понять, в какой системе координат мы говорим о фашизме и прочих нехороших излишества. Тут два полюса: полная свобода и полная несвобода. Эти два полюса недостижимы, к счастью. Реальны два полюса: демократия и тоталитаризм (термин как раз от Муссолини). Критерий один: положение личности, защищённость личных прав, принадлежащих ей по природе, а не по работе. В числе этих прав — не названных даже в Декларации прав человека — есть аксиоматичное право: быть свободным от принуждения извне. Именно это право реализуется в виде права на свободу слова, собраний, убеждений.
Несвобода есть ограничение права определяться изнутри во имя абстрактных идей. Фашизм по определению и историческому контексту ограничивает права личности во имя «фаши», «пучка», «коллектива». Нацизм, большевизм, путинизм все варьируют ту же тему, хотя с некоторыми оттенками.
Походя стоит заметить, что определение Саввы Мажуко — нацизм как расизм — не только неряшливое и неверное, оно указывает на специфику современной российской несвободы. Путинизм не говорит, что «россияне» лучше других людей. Его агрессивность ближе к древнеримской идее «обороны». Отличие то, что эта агрессия рассматривает весь внешний мир как врага, в принципе не допускает мысли о возможном сосуществовании, о праве договора — сосед заведомо недоговороспособен. Тут путинизм проецирует на других своё самосознание, свою неспособность к правовому мышлению.
Строительство свободы при этом — заметим, процесс сугубо конструктивный, позитивный, так что все упрёки в «негативизме» недействительны — есть прежде всего защита личности, её прав и свобод. Это единственно надёжный и практичный критерий. Идёт ли речь о Навальном или Собчак, Явлинском или Ходорковском, все суждения выносятся на основе того, насколько эта программа средствами и целями согласуется с защитой личности от произвола тех, кто вещает от имени государства, человечества, Бога, нации, класса и т.п.
