Политическая воля в русском языке понятие двусмысленное. В русской жизни политическая воля понятие бессмысленное. Нету воли. Диктаторы вовсе не люди большой политической воли, их воля антиполитическая, они разрушают то, чем является политика — совместную жизнь множества людей они заменяют проекцией на всех жизни себя, единственного.
Оба смысла политической воли крайне хороши. Именно политическая воля есть недостающее звено между идеей свободы и реальностью свободы.
А что ещё? Оккупация России Западом? Революция? То или другое не слишком реальны, и уж точно ни то, ни другое не желательны. Другое дело — «политическая воля». Не воля к власти, не воля к господству, а именно «политическая», то есть воля к жизни в «полисе», где каждый имеет равные с другими права, а не равное с другими бесправие.
Конечно, сама по себе политическая воля — моя решимость признать политическим идеалом вот такой набор идей, пропагандировать его, искать малейшие зацепки для реализации хотя бы части его — сама по себе политическая воля не гарантирует победы. Но вот политическое безволие, оно же воля к аполитичности, точно гарантирует, что победы не будет, что мои идеалы будут побеждены, что я сам останусь подкаблучником Кремля, который способен лишь подписывать петиции, материться со злости и плеваться вокруг себя.
Политическая воля к свободе создаёт политическую волю в душе. Циник в России так же не имеет свободы, как не имеет её идеалист, но у циника в душе пространство, а у идеалиста простор, у циника в душе пустыня, а у идеалиста степь, душистая воля полыни, разнотравья и мелкой живности. Циник даже с другим циником не договорится, а идеалист может договориться даже с носителем совершенно других идей и идеалов — договориться, не предавая, тогда как циник предаёт безо всяких переговоров, самим фактом цинизма. Самая слабая политическая воля сильнее самой сильной воли к цинизму, разочарованию и разобщённости, и свобода не всегда вырастает там, где в неё веруют, но никогда там, где в неё не веруют и где её возможность отрицают.