Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая история
 

Яков Кротов

Заметки к истории Церкви

Античность I-V вв.

См. язычество.

Питер Браун считал, что античность уступила Средневековью лишь в VIII в., Ле Гофф называл Х в. Однако, нормой остаётся представление об анатичности, которое заложил Ренессанс: античность противопоставлялась Средневековью как язычество - христианству, как культура - бескультурью, и как греко-римская цивилизация - цивилизации готов и прочих варваров. Простые оппозиции: красота - уродство, близость к природе - оторванность от природы, разумность - неразумность, светлое - тёмное

Реальная античность была не "греко-римской", а римской. Это была Римская империя. Греки пытались навязать себя римлянам в качестве культурной нормы, - не вышло. Правда, сила Римской империи была в том, что она была прежде всего империей, где сосуществовали различные народы. Многие империи древности таким либерализмом не отличались, об этом могли бы рассказать те же евреи.

Единство "индивида" и космоса, гармония частного и общего, - не монополия античности. Китай знал это точно так же.

Аверинцев С. Образ античности. СПб: Азбука-классика, 2004

Г.Флоровский. О воскресении мертвых. В кн.: Переселение душ. М.: Ассоциация Духовного Единения "Золотой век", 1994. С. 295.: цитирует П.Флоренский о различии христианского и античного аскетизма: "То подвижничество основывается на худой вести о зле, царящем над миром; это - на благой вести о победе, победившей зло мира... То дает превосходство, это - святость... Тот подвижник уходит, чтобы уходить, прячется; этот уходит, чтобы стать чистым, побеждает" (Столп и утверждение истины. М., 1814. С. 291-292). "С "чувственностью" борьба ведется здесь не ради освобождения, но чтобы и тело становилось духовным. - этор Флоровский 295. Для платонизма чувства, страсти, всякое движение - даже любовь - есть изменение, признак тления, движется лишь то, что разлагается. Жажда развоплощения. Бог - бесстрастен не в смысле свободы от зла, но в смысле свободы от любви. Хр-во отвергло соблазн развоплощения, оправдание плоти. - с. 293. "У античного человека страх нечистоты много сильнее, чем боязнь греха. Источником и седалищем зла обычно представляется ... тело и плоть, дебелое и грубое вещество. Зло - от осквернения, не от извращения воли" с. 293. И далее: "В античном понимании ... все, чему достойно "быть", воистину уже и "есть", наилучшим и завершенным образом вне всякого движения, в пребывающей недвижности вневременного, и нечего прибавить или присоединить к этой самодовлеющей полноте. И потому все происходящее есть тем самым и преходящее... Все завершено и нечему совершаться... Потому и становится часто таким нестерпимым и тягостным бремя времени для античного человека, именно этот "круг" возникновений и концов. В античном сознании нет чувства творческого долга. И высшим объявляется, напротив, это "бесстрастие" или даже "равнодушие" мудреца, которого не занимают и не тревожат перипетии временного процесса. ... Дальше добродетели терпения античная этика не простирается, и слишком редко и слабо пробивалось тогда подлинное чувство ответственности... Дальше и выше понятия судьбы античная мысль не продвинулась... Многие и до сих пор продолжают жить в таком античном и дохристианском чувстве времени, принимая и выдавая платонизм или стоицизм за христианство". Флоровский, 306-307.

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова