Яков Кротов. Богочеловеческая комедия. Вспомогательные материалы.
III ВЕК: ДОВЕРЯТЬ ТОМУ, В КОГО ВЕРУЕШЬ
Климент Александрийский, писавший в начале III столетия, не был склонен противопоставлять веру - знанию. Впрочем, так рассуждали и классики греческой философии. Другое дело, что при этом под "верой" имелось в виду то, что сегодня называется "интуция", "иррациональное", "свобода". Ведь само убеждение, что познание возможно, есть аксиома, предмет веры, интуиции, свободного выбора. Кто ищет смысл жизни или истину, тот решил, что смысл и истина существуют, и это решение стоит лишь на вере.
Конечно, к религиозной вере такая вера имеет очень косвенное отношение. Когда физик Хокинг пишет, что он верит в такие-то принципы, он говорит о вере, которая для верующего настолько далека от веры религиозной, что она почти и не вера, а так - интуитивная убеждённость, способ не сойти с ума, временная затычка для дыры в мироздании. Наседать на физика, взывать к его опыту "веры", требуя, чтобы он от этого опыта пришёл к опыту веры "настоящей", веры в Бога - наивно, а то и не совсем честно. Превратить явление в метафору легко, а вот метафору в явление - кажется, невозможно. Нетрудно сравнить любовь с лихорадкой, но невозможно объяснить человеку, который никогда не любил, но часто болел, что любовь - это лихорадка особого, высшего рода.
Климент прекрасно это сознаёт и предпочитает говорить не о вере, которая есть дар Божий человеку, а о доверии, которое есть дар человека Богу. Он предупреждает, что главный враг веры - суеверие, легковерность, "неосновательное предположение" - "волк, прикинувшийся сторожевым псом", фальшивая монета. Казалось бы, из этого следует, что лучший друг веры - скепсис, сомнение. Но это ведь тривиально, а Климент не тривиальный публицист. Он противопоставляет легковерию не скепсис, а доверие, причём доверие Христу. Не учителям Церкви, не епископам, не родителям, а Христу. На первый взгляд, это замкнутый круг - доверять тому, в кого веруешь, возможно ведь лишь, если веруешь в того, кому доверяешь? Логически - круг, а психологически крест - перекрестье прицела, две разнонаправленные ризки, помогающие сориентироваться в сложных отношениях с своими чувствами и своим Богом. Эти отношения сложны, потому что "свой Бог" - это Бог, которому принадлежит человек, а не Бог, который принадлежит человеку, а вот "свои чувства", наоборот, - это чувства, которыми человек вполне владеет, а не которым отдаётся.
Есть вера, которая не доверяет Тому, в Кого верует, и есть доверие, не верующее в Того, Кому доверяет. Так ещё раз проявляется отчуждённость человека от самого себя, его калейдоскопичность. Вера без доверия - фанатизм, доверие без веры - суеверие. Доверие - отлично от надежды. Надежда делает Богу заказ, доверие предоставляет заказывать Богу. Надежда зряча, доверие не слепо, но доверие убеждено, что Бог более зряч, чем человек.
Доверять Тому, в Кого веруешь, - для Климента это принципиально, потому что он сам педагог и во Христе он видит прежде всего педагога. Инфантилизм? Да ладно! Как будто быть взрослым означает никогда ни у кого не учиться, никогда никому ни в чём не доверять! Разве это имел в виду Кант? Просто ребёнок идёт, вложив руку, и не спрашивает, а взрослый доверяет - и спрашивает, проверяет. Доверять Христу - мощный стимул для обращения ко Христу, обращения не в примитивно однократном смысле слова, а обращения как постоянного вопрошания, постоянной молитвы - молитвы не от неуверенности во Христе, а, напротив, от уверенности в том, что Христос - Бог, не отвечающий молчанием на вопрос, как это любят делать люди.
