БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
XIII ВЕК: ФОМА АКВИНАТ - ОБРЫВ БОГОСЛОВИЯ
Латынь, как и всякий интернациональный жаргон, хороша для науки, для богословия, только вот для любви нехороша. Латынь Абеляра живее латыни Фомы, но сам Абеляр помертвее. Элоиза, правда, писала по латыни, однако не вполне любовные письма. Фома был поразительно ясно мыслил, не ругался (что резко выделяло из общей культуры схоластов). Он первый мастер афоризма и в этом смысле - уже в Новом времени. Собственно, весь его многотомный корпусе его сочинений - один исполинский афоризм по строгости и чеканности мысли.
"Вещи, которые мы любим, говорят нам, кто мы такие".
Стоит отметить, что Фома не написал: "Скажи мне, что ты любишь...". Он был крайне деликатным человеком, а к тому же точным: то, что разумно применительно к самоанализу, не работает применительно к анализу другого. Перечисление того, что любил Гитлер, ничего не сообщает о Гитлере.
"Тому, у кого есть вера, не нужны объяснения. Тому, у кого нет веры, объяснения не помогут".
Что в наши дни повторено, к примеру, у Щербакова: "А если что-то нужно объяснять, то ничего не надо объяснять".
А вот немного банальное, зато праздничное:
"Уныние может быть излечено хорошим сном, баней и стаканом вина".
Заслуживает внимания "может быть", осторожное, академическое. Не на Аквината следует сердиться, если вино не помогает.
"Любовь начинается там, где заканчивается знание".
Кто там говорил, что в Средние века знали только любовь к Богу? Кто из учёных не согласится с заявлением:
"Все усилия человеческого разума не раскроют сущности даже мухи".
А это:
"Лучше освещать, чем просто светиться".
На Аквинате пытались паразитировать, начиная с конца XIX века до середины ХХ. Он кажется таким простым. Однако, это обманчивая простота - невоспроизводимая. Более того: в определённом смысле, Аквинат "закрыл тему", что бывает в истории крайне редко. Он - не вершина, он - обрыв. Дальше пути богословию не было, и там, где закрыл дорогу Аквинат в середине XIII века, начал Данте в конце столетия - начал, и это принципиально, на итальянском языке. Его "Новая жизнь" (1292 год) отнюдь не первая автобиография (Абеляр, да и Августин, тоже в этом жанре работали), но в ней впервые обнаруживается, что любовь в Средние века была - вот она, вырвалась на поверхность, обрела язык, но была-то она задолго до этого. С тех пор ничего принципиально нового не изобретено. Кто отрицает средневековую любовь, отрицает и современную, кто подчёркивает, что Данте женился исключительно по расчёту, тот и у соседей по лестничной клетке не заметит брака по любви.
Женился на богатой - приговор? Подлинность любви может быть гарантирована лишь браком на нищей? Может, на уродине всё-таки надежнее? Идеальный брак - на уродине и нищей?
Сколько же ещё нуждающихся в докторе Фрейде!
См. Аквинат.
