РЫБКИ И ЯГОДКИ
Вышла в свет замечательная книга: Исаак Уолтон. Искусный рыболов, или Медитация для мужчин (М.: Астрель, 2010. 352 с. Тир. 3 тыс.). Уолтон родился в Стаффорде в 1593 году, умер в 1683,
автор биографии Донна, умер но прославился именно этим трактатом (четверть книги – эссе Чарльза Коттона о рыбной ловле). Книга впервые вышла в 1653 году и продолжает выходить. Отличный перевод Владимира Абарбанеля – фамилия, кстати, сефардская, и ныне родственники переводчика делают отличное испанское вино (в Средние века фамилия писалась как Абрабанель, был такой и великий комментатор Писания в XV веке). Изумительная полиграфия - изысканная бумага (но не гламурная), набор и расположение иллюстраций. Два изъяна: крупноват размер у номеров страниц и выделяются слова разрядкой, а не курсивом. Зато в книге нет комментариев и примечаний – более чем британское проявление уважительного отношения к читателю.
«Для мужчин» не означает порнографии, единственный эротический момент в книге – стихотворение друга Уолтора о. Джона Донна, где он мечтает выловить из ручья не форель, а купальщицу.
Как и подобает труду начала XVII века – каковое начало было концом обязательной религиозности – книга оправдывает рыбную ловлю прежде всего авторитетом Библии. Это нетрудно – учитывая, что первые апостолы были из рыбаков, но Уолтон с барочной изобретательностью находит рыбную ловлю там, где неискушённый человек видит геноцид: псалом «На реках Вавилонских» оказывается не столько воплем о мести и разбиении младенцев мучителей о камень, сколько гимном рыболовов, которые повесили арфы «на ивы, растущие по берегам рек Вавилона» и «погружают разум в тишину», созерцая речные воды. Уолтон в данном случае ссылается на Педро де Молиноса, но между строк прочитывается не вполне ортодоксальная мысль, что плен Вавилонский был страшен более всего тем, что у евреев отобрали удочки и всунули вместо них арфы. Что в сравнении с этим гибель Иерусалима с его Храмом? Не рыболов для Храма, а Храм для рыболовов.
Впрочем, Уолтон (кстати, он упоминается в «Таинственном острове» Жюль Верна как Аристотель ужения) смиренно сравнивает свою страсть с крохотной ягодой: «Мы можем сказать о рыбалке то же, что доктор Ботелер сказал о землянике: «Несомненно, Господь мог создать и лучшую ягоду, чем земляника, но также не подлежит сомнению, что Он этого делать не стал». К демократии, космосу, человеку и прочим ягодкам и цветочкам это тоже относится.
