Мф. 9, 23 И когда пришел Иисус в дом начальника и увидел свирельщиков и народ в смятении,

Не можешь воскресить – не мешай хоронить!

Мк. 5, 35 Когда Он еще говорил сие, приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя? 36 Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй. 37 И не позволил никому следовать за Собою, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова. 38 Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение и плачущих и вопиющих громко.

Лк. 8 49 Когда Он еще говорил это, приходит некто из дома начальника синагоги и говорит ему: дочь твоя умерла; не утруждай Учителя. 50 Но Иисус, услышав это, сказал ему: не бойся, только веруй, и спасена будет. 51 Придя же в дом, не позволил войти никому, кроме Петра, Иоанна и Иакова, и отца девицы, и матери.

№68 по согласованию.

Фраза предыдущая - следующая.

Существенная деталь. Матфей полагает, что Иисус, прежде чем исцелить умершую девушку, выгнал "народ". При этом Матфей не упоминает вообще имён Петра, Иакова и Иоанна в этом эпизоде. Лука считает, что Иисус никого не выгонял, но что Иисус разрешил войти только родителям и этим трём ученикам. Наконец, Марк даёт среднюю версию: Иисус выгнал "всех", причём по тексту следует, что выгнал и апостолов. Чтобы сгладить противоречие, в синодальный перевод Луки даже добавлены слова "выслал всех вон", чтобы рассказ стал таким же, как у Марка. Надо учесть, что Матфей не упоминает Петра и когда описывает исцеление кровоточивой по пути в дом Иаира - а вот у Марка и Матфея Пётр произносит весьма существенные слова. Вполне может быть, что Марк просто допустил стилистический ляп и, говоря "всех выгнал", не включал во "всех" родителей и троих учеников. Это сплошь и рядом так говорится; ведь и человек, заявляющий "все сволочи", себя не включает в число "всех". Даже когда говорится "все там будем", про себя всё-таки никто так всерьёз не думает. У этого парадокса, уберегающего человека от сумасшествия, есть и некоторый отрицательный эффект: поскольку человек не в силах поверить в свою собственную смерть, человеку трудно поверить и в своё воскресение. Нельзя представить, что загоришься вновь, если не можешь представить, что потухнешь. К счастью, для веры этого и не нужно, как не нужно веровать в воскрешение девушки двухтысячелетней давности. Господь ведь не случайно "всех" выгнал. Нечего глазеть на чудеса, это даже вредно! Человеку легче представить смерть и воскресение Бога, чем свои собственные, и Бог не возражает, и даже умирает, совершая невозможное, чтобы мы совершили лёгкое.