Мф. 12, 50 ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

Мк. 3, 35 ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

Лк. 8, 21 Он сказал им в ответ: матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его.

№59 по согласованию - Стих предыдущий - последующий.

Лк. 11, 27-28: Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! 28 А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.

Фома, 103. Ученики сказали ему: Твои братья и твоя мать стоят снаружи. Он сказал им: Те, которые здесь, которые исполняют волю моего Отца, - мои братья и моя мать. Они те, которые войдут в царствие моего Отца.

Ср. о доме - и домашних! - 2 Кор 5, 1.

Мужчине любопытно, что "воля" и "слово" для Иисуса - синонимы. Однако, Лука сравнивает волю и слово - с молоком, с материнским молоком. Тут Иисус явно отличается от апостола Павла, который сторонился Закона как сторонятся столба с указателем - путь показывает, а сил не даёт. Ветхий Завет вообще склонен глядеть на Закон добрее - чтобы не сказать с вожделением: Закон есть не мертвые буквы, а скорее откровение Духа. Жить Законом - все равно что жить Духом. Это приключение, это пир, это жар. Разница единственная между Законом и Духом та, что Дух пришёл - и можно расслабиться, а Закон дан - и надо его исполнять. Но ведь "исполнять Закон" это все равно, что "сосать молоко". Почмокал, почмокал, и ублаготворился... Поэтому "законник", который только и умеет, что попрекать другого, явление трагикомическое. Он и сам грудь у матери не берёт, и другому мешает. Ведь попрёками не поможешь ребёнку сосать молоко. Наверное, быть молочными детьми Бога не так велико, как быть детьми по Духу. Но ведь не в величии счастье, а в сытости. Бывает тепло от еды, бывает тепло от Солнца. Закон - еда, Дух - Солнце. Хорошо, что одно другому помогает, а не мешает.

*

Лучшее доказательство грехопадения - что когда Иисус называет исполняющих волю Божию своей матерью, мы сразу решаем: это Он от родной Матери отрекается. Двоичная система. Можно добавить сюда для ясности слово "настоящий": верный Богу - "настоящий брат Иисуса", "настоящая мать Иисуса". Так ведь погнутая мясорубка и это криво поймет - мол, эти настоящие, а родные - не настоящие. Как в тексте апостола Павла, который в богослужебной практике оказывается толкованием к этому месту, говорится о теле земном и о теле небесном, и сразу на ум приходит, что Павел считает настоящим только небесное тело, а это, земное, так - пересадочная станция. Между тем, всё в мире можно разделить на две категории: то, что может быть лишь уникальным, и то, что уникальным не может и не должно быть. Личность - уникальна, а вот родство - не уникально. Так денежная ассигнация должна быть уникальна, для чего снабжается номером, а монета должна не быть уникальной, она должно быть в точности такая же, как другие монеты этого достоинства. Сердце человеческое жаждет настоящего, только надо помнить, что настоящий Бог - уникален, настоящий Петя Абрамов - уникален, а настоящее материнство или братство должны быть открыты для всех. Чем лучше человек понимает, что гордыня есть попытка оказаться единственным "настоящим" там, где "настоящее" означает "много", тем легче человеку стать настоящим - единственным - как личности любящей и любимой.

*

"От нутра" эти слова понимаются как поднятие людей до уровня Бога. Марию с пьедестала почёта, Машу Иванову и Васю Пупкину на её место. Троекратное гип-гип-ура в честь победителей!

Ну, такое уж нутро, извиняйте. Вообще буквально речь идёт совсем о другом: всё исполнил? Освятился еси? Теологию постигл еси? Дисциплину стяжал еси? Ну так вот тебе, паразит, подарочек - Иисус в качестве приёмного сына или, что ещё хуже, приёмного брата. Непременно младшего, самый худший вариант. Приёмная мать ещё может себе позволить - и даже должна - руководить приёмным сыном, а её родному сыну какая радость от нового члена семьи... Под "радостью", конечно, имеется в виду "административный восторг" (Салтыков-Щедрин). Ох, не похвала это вовсе, а ловушка для шибко умных... Знаем мы это Царство Божие... "Шёл в комнату, попал в другую". Идём в Царство, попадаем в дурдом, где всё вверх дном, первые последними, проигравшие - выигравшие, а вместо административного восторга непонятно что под названием "несение креста", и одно с другим решительно не совмещается.

*

НАПОТРЕБНОЕ

Материнское молоко не заменить красной икрой, материнское тепло не заменить мраморным камином. Поэтому, очевидно, православная традиция на праздники Божией Матери соединила вместе два разных эпизода Евангелия, слова «единое на потребу» с «исполнение заповедей — как молоко, которое Я сосал из груди Моей Матери» (это пересказ, не цитата). В истории Церкви есть два течения, которые составляют — должны бы составлять — единство как два полюса. Одно — мистика отождествления себя с Христом. Второе — отождествление с Христом другого. Христу нужно тепло, Христу нужны мы — но Христу это нужно через другого, обычно далеко не столь приятного как Спаситель из детских библий. Заповеди описывают не то, что нужно мне, а то, что нужно ближнему — чтобы я не лгал, не изменял, не завидовал. Чтобы я любил Бога — Бога, а не ближнего. Любить ближнего, конечно, тоже нужно, но — как самого себя или как Бог любит меня. Эгоистично? По языку да, по сути это — укрощение эгоизма. А то возомним себя альтруистами и превратимся в деспотов. Никому не нужно, чтобы из него делали бога, идола — хотя многие просят об этом, и мы тоже вновь и вновь мечтаем побыть богом для других. Каждому нужно, прежде всего, чтобы рядом с ним был человек, устремлённый к Богу. В «Острове сокровищ» Стивенсона пират убил друга и уложил его труп в виде стрелки, указывающий на клад. В Царстве Божием всё наоборот — Иисус нас подымает, чтобы мы указывали не на зарытый в землю клад, а на Бога, открытого на небесах. Мы должны не утешать, как стоики – «потерпи, всё проходит», мы должны показывать – «смотри, Бог приходит!» И если другой счастлив — не завидовать, не говорить, что это преходяще, а радоваться – «смотри, ты приблизился к Богу!» Поэтому исполнять заповеди Божии не означает совать окружающим нашу мудрость, нашу власть, нашу силу. Единое на потребу — слово Божие, слово человеческое, смирение, уступки — не пытаться быть Богом, а принять, как сказал апостол Павел о Христу, облик раба — раба не людей, а раба Божьего. Молчаливый раб, незаметный, – в общем, таковы в патриархальном обществе женщины. Такова была Матерь Божия. Мужчинам бы это умение кормить собой, а не своими делами, говорить через молчание, быть не через войну и насилие, а через присутствие в любви и мире. Это не другим нужно, это нам нужно. «Единое на потребу» – это ведь не на потребу Христу, Ему-то вовсе ничего не нужно, это на потребу Марфе, Марии и всем-всем-всем.

По проповеди на Успение 2012