Мф 13, 57 И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем.

Мк. 6, 4 Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем.

№71 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.

Лк. 4, 24 И сказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве.

№36 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Фома, 31.

В "евангелии от Фомы" в ст. 36 говорится: "Иисус сказал: Нет пророка, принятого в своем селении. Не лечит врач тех, которые знают его". Таким образом, Иисус (или, во всяком случае, люди, неизмеримо более близкие Его времени) полагал, что врач не лечит родных лишь потому, что они его слишком близко знают. "Близко" не означает "хорошо", тем более не означает "истинно". Большое видится на расстоянии, лакей не понимает величия своего господина (правда, не у всех лакеев господин гений, да у гениев и редко бывают лакеи). Правда, апокриф вырывает фразу из контекста - Иисус творил чудеса, но тут не смог из-за неверия односельчан. Так что врач не лечит родных не потому, что не хочет, а потому, что они не хотят. Конечно, это всего лишь вялый бытовой цинизм, который не верит ни в исцеления, ни в здоровье, в справедливость: все врут - и священники, и адвокаты, и врачи, все, придя домой, заваливаются на диван смотреть телевизор и забывают про то, что говорили днём. Этот бытовой цинизм основан на фактах - врачи не любят давать медицинские советы родственникам. Но, как и всякий цинизм, этот основан не на всех фактах. Врач не преминет вылечить родственника, если тот болен серьезно.

Но у врачей есть своя ирерархия ценностей. Врач на передовой сперва оказывает помощь легко раненным, потому что у них больше шансов спастись. Врач в тылу по той же самой причине сперва помогает раненным тяжело. Разница в том, что под обстрелом и в мирной тиши понятие "шанс" наполнено совершенно разным смыслом. На поле боя "шанс" - это возможность уцелеть среди разрывов снарядов, свиста пуль, - в общем, опасность тут внешняя. В тылу "шанс" - это опасность внутри организма: жар, заражение, язва. Так и с Богом: Его обычно зовут, когда опасность внешняя, а Он - Царь мира, Он лечит внутренние болезни.

Кроме того. если у человека болит немножко, он обращается к врачу-знакомому, врачу-родственнику. Если у человека болит по-настоящему, он бежит (или его волокут) к специалисту. Слишком маловероятно, чтобы под рукой жил врач именно нужной специализации. У друзей спрашивают совета, когда проблема не так уж важна - в противном случае, обращаются к профессионалам. В древнем мире к врачу и подавно обращались только, когда речь шла о крайне тяжелом случае. Поэтому врачей было в сотни раз меньше, чем сегодня - а продолжительность жизни была короче всего-то на одну вторую. В любом другом деле никто бы не стал ради прибавки половины умножать усилия в сотни раз - а когда речь идёт о своей жизни, так и за один день, за тысячную долю процента не пожалеют, коли есть, миллиардных усилий. Скепсис односельчан Спасителя был вызван не тем, что они слишком хорошо знали Его, а тем, что они слишком плохо знали себя: им казалось, что болезни их так важны, что просто невероятно найти лекаря под боком. Большим болезням - большое путешествие, к гробнице какого-нибудь пророка... Что большая боль может пройти от маленькой таблетки, тогда и не подозревали - рецепты лекарств были посложнее современных. Иисус слишком прост для сложных случаев. Что не так уж Он и прост было трудно понять. Так родителям трудно понять, что ребёнок вырос и усложнился безмерно. Труднее только понять, что твоя болезнь не так уж сложна, что она достаточно проста, и имя ей - оторванность от Создателя.

*

Замечательный (невольный, полагаю) перевод выражения "нет пророка в своём отечестве" на язык академического исследователя дан в монографии И.Глушковой об индийской религиозности:

"Любая неординарная личность самим фактом своего существования вынуждает посредственностей выталкивать её за пределы отпущенного им жизненного пространства".

*

"Нет пророка в своем отечестве". Роберт Шекли заметил, что, хотя его больше любят в России. чем на родине в США, "это не означает, что я должен переехать туда, где меня больше хвалят" (Новая газета. - 16 сент. 2004 г. - С. 17). Так что настоящий пророк не вода, которая перетекает туда, где ей удобнее, он именно там и должен быть, где его не признают. Когда пророка признают пророком, он перестаёт быть пророком. В России Шекли особенно любили за рассказ о фантастической машине, которая могла бы ответить на любой вопрос, да вот беда - все вопросы задавались, исходя из ложных предпосылок. Но в беседе с русским журналистом Шекли вполне по-евангельски заметил, что его рассказ - фантастика, а не вся правда, а правда в том, что есть безусловные истины - например, любовь. Это и есть главное открытие пророков - что любовь есть, и не только человеческая. И это главное открытие люди постоянно пытаются закрыть.

Мф. 13, 57: Христос настойчиво приходит в Капернаум (где жил), а Его упорно не слушают. Ответственность не на Нём, а на людях. Уж Его-то трудно обвинить в неискусной проповеди, но есть нечто невозможное Богу. Неверие - вот "невозможное для Бога, возможно для человеков".

*

Как личный контакт мешает узнать личность? Почему справедливо английское изречение "у Вас не будет второго шанса произвести первое впечатление"? Потому что Бог создал человека из материи. "Душевное тело", да и "духовное тело" (так апостол Павел назвал Христа) - они, всё-таки, существуют "в глазах", и если глаз ошибётся, духу трудно исправить ошибку. Ошибка может быть "в обе сторону": можно не узнать Мессию, а можно принять за Мессию - балбеса. Сам язык, каковым человек себя и других описывает - язык метафор, переносящий на душу и дух то, что твёрдо известно по телу, по материальному. Богу трудно спасти людей не потому, что люди не знают Бога, не знают друг друга, а потому что люди слишком уверены, что знают. Особенно мешает знать знание о происхождении. Мы видели, как рос человек, какие точки проходил в своём развитии, и мы тождествляем своё знание о развитии  со знанием о человеке. Мы видели, как изготавливали горшок, и нам кажется, что мы знаем вкус налитого туда супа. Но человеческое есть результат не эволюции и не революции, а чуда. Это крест родителей: они менее других обычно способны признать в своём ребёнке чудо свободы, новизны, творчества. Конфликт ребёнка с родителями - лишь слабое отражение конфликта родителей с ребёнком. Чем архаичнее общество, тем более и соседи выполняют родительскую - точнее, надзирательскую - функцию. Однако, надзирать не означает познавать.

Иисус есть посредник не только между Богом и людьми (Богу вообще-то посредник и не нужен), Иисус есть посредник между людьми. Он объединяет и примиряет нас друг с другом, потому что Он знает сокровенную тайну каждого, тайну неповторимости, нетленности, бессмертия - и тайну распада, изнеможения, смерти. Грех заключается в том, что человек готов признать святым далёкого, но не близкого, Бога, но не брата. Это идолопоклонство - поклоняться тому, кто дальше или выше, кто не мешает тебе, а может, даже помогает. Добро в том, чтобы преклониться перед тем, кто рядом, хотя вблизи видно, как другой похож на нас. Нельзя поддаваться этой иллюзии - похожесть лишь наружняя, душевное же и духовное отличны и неповторимы.

"Хорошо там, где нас нет"? Нет. Хорошо там, где есть Христос, Который помогает нам глядеть на правду и не бояться, что мы будем осуждены, не убегая, не занимая оборонительную позицию. Да, тело Иисуса мешало узнать Христа - но без тела был бы не Христос. Тело Христово мешало близко знавшим Иисуса, но помогает тем, кто уверовал в Него и творит Его Тело в воспоминание о Нём. Голгофа - то самое "второе впечатление", которое исправляет первое. Распятие - это посев смертного тела Иисуса, Воскресение - жатва. То же и в нашей жизни, только смерти ещё нет, а Воскресение уже есть. Воскресение там, где любим, где прощаем, где надеемся. Мы бросаем себя в Бога, и там грехи наши истлевают, а бессмертие наше расцветает и плодоносит. Мы научаемся любить человека не свысока, не потому, что человек смертен и слаб, а потому что человек бессмертен и творец.

1453