Мф. 14, 17. Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы.

Мк. 6, 38: Но Он спросил их: сколько у вас хлебов? пойдите, посмотрите. Они, узнав, сказали: пять хлебов и две рыбы.

Пять хлебов как упаковка?

Лк. 9, 13 Они сказали: у нас нет более пяти хлебов и двух рыб; разве нам пойти купить пищи для всех сих людей?

Ио. 6, 8-9 Один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра, говорит Ему: 9 здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?

№74 по согласованию - Стихи предыдущий - последующий. См. иллюстрации. Ср. комм. к 1 Кор. 1, 12.

Ещё один пример несогласованности евангелистов, которая дороже любого единообразия. То ли Иисус спрашивает, то ли Ему говорят, не дожидаясь вопроса. То ли апостолы хором отвечают, то ли один Андрей. То ли отвечающий предлагает сбегать за хлебом, то ли просто вздыхает - пяти хлебов маловато. Понятно, что всё это между собою вполне совместимо и не объясняет чуда. На одной древней, 9-го столетия византийской миниатюре изображено, как Иисусу ангел, стоящий у небесного престола, передаёт хлеба для раздачи голодным. Однако, евангелисту важнее другое: это чудо с небесной манной, которая сыпалась с неба, это именно умножение хлебов, а не одождение хлебами. Не было бы у мальчишки пяти лепёшек и пары рыб, - и пять тысяч человек остались бы голодными. Так что настоящий виновник чуда - безымянный подросток, который, во-первых, оказался предусмотрительным больше взрослых, во-вторых, терпеливым, в-третьих, щедрым и смелым, ведь мог бы промолчать как из жадности, так и из трусости-застенчивости.

* * *

Главое, что непривычно в этом изречении – «пять». Это не самая популярная цифра у литераторов и мистиков (вспоминаются пять столпов ислама, разве что). Два, три, четыре – да, но не пять. Тем не менее, у манихеев встречается группировка  свойств жизни и веры по пятёркам (Книга Псалмов, 161, 17-29). В “Пистис София” – “тайны пяти Предводителей, которые суть пять Предстоятеле … семь Гласов и пять деревьев и три Амен и Спаситель - близнец, то есть Чадо Чада и тайны девяти стражей трех врат Сокровищницы света”.

Встречается “пять” в Евангелии Фомы:

«Ибо есть у вас пять деревьев в раю, которые неподвижны и летом и зимой, и их листья не опадают. Тот, кто познает их, не вкусит смерти».

Фредерик Брюс отметил, что о пяти деревьях в раю часто говорили гностики, и предположил, что пятёрка тут ассоциируется с пятью чувствами.  Тогда становится понятно упоминание листьев. В Апокалипсисе 22,2 древо жизни не только кормит людей своими плодами – оно их лечит : “листья дерева -- для исцеления народов”. Каждое дерево исцеляет одно из чувств.

Пять хлебов – словно пять чувств, плоды пяти деревьев.

Деннис Макдональд в книге «Гомеровский эпос и Евангелие от Марка» (Йельский ун-тет, 2000, с. 108) обратил внимание на то, что ровно пять деревьев в идеальном саду, описанном Гомером в «Одиссее»:

«Сад у ворот вне двора простирался огромный, в четыре //  Гия пространством; со всех он сторон огражден был забором. // Множество в этом саду деревьев росло плодоносных - // Груш, гранатных деревьев, с плодами блестящими яблонь,// Сладкие фиги дающих смоковниц и маслин роскошных. // Будь то зима или лето, всегда там плоды на деревьях; // Нету им порчи и нету конца; постоянно там веет // Теплый Зефир,. зарождая одни, наливая другие».

Вообще, идея Макдональда, что Марк конкурировал с Гомером, любопытна. Гомер был настольной книгой для всякого грека, как псалтырь для русского крестьянина. Правда, грек – одно, а еврей – совсем другое. В Москве таджик живёт бок о бок с русским, но их круги чтения абсолютно не пересекаются. Да, Одиссей и Иисус одинаково путешествуют с друзьями, да, оба спускаются в ад и выходят оттуда. Да, слова Иисуса о том, что никто не знает, когда вернётся хозяин дома (Мк. 13, 34) мог бы произнести и Одиссей. При Иисусе – Пётр, при Одиссее – Эврилох. Оба предают вождя. Получает разгадку тайна Иуды – зачем он вообще понадобился? А потому что у Одиссея был предатель Меланф. Что уж говорить об аналогии между гадаринскими свиньями и свиньями Цирцеи.

Правда, аналогии Макдональда обычно натянуты, а главное, остаётся ощущение, что метод позволяет сблизить любые тексты крупного объема, любые жизнеописания. Совпадают не описания реальности, а реальность. Литература не сочиняет общие для разных людей темы, а берёт их из жизни. У каждого есть предатель, у каждого своё схождение во ад, любая жизнь может быть представлена как путешествие. Как далеко от цели может завести подобный метод, показывает фоменковщина, для которой всё есть всё. Родился Пётр, родился Иван – следовательно, Пётр есть Иван.

Да, Иисус сошёл во ад, как и Одиссей, и так же вышел из ада. Но есть маленькое – решающее – различие. Иисуса убили, Одиссей сошёл добровольно. Иисус вышел со всеми, кто хотел выйти – Одиссей вышел один. Одиссей подманивал умерших кровью убитого животного – Иисус никого не подманивает, кто хочет – идёт, и кровь Иисус проливает свою.