Мф, 22, 12. и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал.

№132 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.

Молчание гостя представляется молчаливым несогласием с хозяином. Как, как... у своих лакеев спроси! Не случайно художник XVI века, иллюстрируя это место, изобразил Хозяина стоящим на ступенях лестницы, ведущей в трапезную. Это логично, но это противоречит тексту Евангелия: разговор происходил уже внутри. Для европейца, принадлежащего к культуре, где пространство своё жёстко разграничено от чужого, непонятно то, что в России, к примеру, не вызывало раньше удивления. Мир - Божий, земля Божия, а если не Божья, то никто не живёт один, всякий в роду своём, а род - это народ, да народ и есть бог, и уж на праздник-то всякий, кто тебе не враг, может зайти... Конечно, евангельская притча рисует ситуацию, находящуюся где-то между индивидуализмом лондонской квартиры и коллективизмом какого-нибудь полинезийского племени: тут уже нужно приглашение, но это приглашение ещё не особое, не личное.

*

Наивный Бог! Любой русский человек навскидку придумает десяток способов быть на браке без брачной одежды, чтобы ни имелось в виду под этой самой одеждой. Способ первый, он же самый простой: войти в брачной одежде, а потом переодеться (или скинуть её - если справедливо предположение, что особо оборванным на входе давали чистый хитон). Зачем это надо? А кто Ты такой, чтобы мне указывать, что носить?

Человек не хочет быть гостем - даже гостем у Бога, и особенно у Бога. Человек желает быть хозяином.

Быть гостем вообще означает вести себя необычно. Одежда - это ещё ладно, да в наше время с этим и не так строго. Главное: не я распоряжаюсь, а если я ещё и не совсем бука, то стараюсь поддерживать разговор за столом, интересоваться другими гостями, а не только себя подавать словно кисель, хотят того другие или нет. Гость не дерётся - если, конечно, хозяин пира Бог. Сатана-то будет лишь рад, и не случайно в России многие считают застолье без драки - деньгами на ветер. Гость прощает то, что не стал бы терпеть в своём доме. Гость любит общение - иначе зачем человек соглашается быть гостем?

Человек и создан, чтобы гостить у Бога. Только в качестве Божьего гостя человек - царь Вселенной. Только в качестве Божьего гостя мы любим и прощаем от всего сердца - и пусть прощение будет брюками, а любовь - рубашкой.

1585

По проповеди 29 сентября 2013.

Каждому, хочется верить, знаком байронический невроз. Шумный бал, дискотека, все друзья веселятся, и потому именно, что все веселятся, нападает хандра, уныние, озлобленность. Так то друзья, а если в чужом пиру? Назвал с улицы, так какие могут быть претензии?

Синдром подростковый, но не только подростковый. Насильно мил не будешь, в конце концов. Пришёл не зван, уходи не гнан – только наоборот. Именно это чувство заставляет с отвращением реагировать на картинку из Апокалипсиса, где праведники, паря рядками, воспевают славословия Богу. Не может такое быть искренним. Любовь хором не бывает, это групповое изнасилование либо, коли речь идёт о Боге, изнасилование группы. Бог – центр вселенной, а мы как гвоздики по силовым полям на него указываем. Так мы ж люди, а не гвоздики!

Нет уж, жизнь есть пир у Бога, но Бог созвал нас не для того, чтобы мы вглядывались в Него (это уж как мы захотим), а чтобы вглядеться в нас. Он нас создал образом и подобием Себя, чтобы вглядываться в нас было интересно даже Ему Самому. Иисус с кем Себя сравнивает? С женихом. Но что делает жених? Смотрит на невесту, больше ему ничего не надо.  Он видит в ней бесконечность.

Когда конечный вглядывается в конечное – ну точно, скука. Когда человек вглядывается в человека – тоже скука. Но про себя каждый знает, что в нём – бесконечность, и что в него нужно вглядеться, потому я бездонен. Вот на пиру у Бога радость от того, что с глаз спадает пелена и мы видим бесконечность в других людях. А в Боге? Наверное, тоже, насколько человек может видеть Бога. Но почему вдруг мы, оставив людей, перепрыгиваем на восклицания о Боге? Значит, образ и подобие Божие нам нехороши – потому что мы хотим оригинала? Так оригинал и создал образ и подобие, совершенными создал, так что в них стоит вглядеться. И в меня тоже стоит вглядеться по той же самой причине!

Богоподобие не в том, чтобы стать идеально закруглёнными интровертами, замкнутыми в себе от всяких внешних возмущений. Богоподобие в том, чтобы стать другим – другим, но не другим через отчуждение, а другим через дружественность, через открытость, через правильное соотношение с другими и с Иным.