|
Оглавление книги
Ио, 14,
8. Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас.
№146 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Почему вдруг Филипп вылез с такой репликой? Она ведь отнюдь не так уж обязательно, как может показаться. Помогает ответ Иисуса, который обращён не столько к тому, что Филипп сказал, сколько к тому, что было у Филиппа на сердце. Иисус ободряет: "Вы не останетесь сиротами". Филипп именно боялся осиротеть. У взрослого человека такой страх, скорее всего, связан с уже имеющимся опытом утраты - прежде всего, с ужасом от потери отца или матери, или обоих родителей. Когда человек остаётся без родителей - даже если он взрослый, и особенно, если он взрослый - картина мира резко меняется. Исчезает прокладка между личностью и смертью. Исчезает пусть символическая, но защита. Теперь Иисус собрался исчезает - и Филипп страшно пугается, и бормочет как ребёнок: "Хочу видеть Отца"... Иисус отвечает, что вернётся, что не оставит, и тут же делает бросок: сирота не тот, кого бросает Отец (Небесный Отец не бросает никого), сирота тот, кто бросает Отца - кто не любит Его Сына. Если бы сказано было только это, было бы гнусное самозванчество. Но Иисус говорит, что любовь к Сыну обнаруживается одним - исполнением заповедей Отца. Его речь, которая кажется сама по себе богословским рассуждением о троичности, есть утешение Филиппа - между тем, в православной богослужебной традиции, к примеру, именно слова Филиппа отрезаны от слов Иисуса, они читаются как замкнутый в себе текст. Это утешение, призывающее утешать - ибо все заповеди сводятся к тому, чтобы быть перед Богом не обличителем ближних, но адвокатом ("утешитель", "параклит" на латыни именно - "адвокат", а по-русски - "ходатай"). Так что все рассуждения о Боге, которые ведутся ради описания Бога, а не ради утешения человека - и даже, обычно, с готовностью раздразнить ближнего - есть подмена цели, ради которой говорит Иисус и ради которой живёт всякий человек.
|
