Лк. 1, 63 Он потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему. И все удивились.

№8 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Замечательное упражнение для учащихся воскресных школ или развлечение для их родителей: показывать, какими именно знаками объясняли Захарии, что хотят выяснить его мнение об имени новорожденного. Кстати, простой вопрос: а почему спрашивавшие сами не написали, а мучались с жестами? Они были достаточно грамотны, чтобы читать, но недостаточно грамотны, чтобы писать? Странные соседи были у Захарии - не писали, когда следовало писать, удивлялись, когда не следовало бы удивляться. Совпали отец и мать в вопросе об имени ребёнка, - что ж тут удивительного? Удивительно, даже античудо своего рода, когда муж с женой после нескольких десятилетий брака не восклицают одновременно одно и то же по самым разным случаям.

Имя, конечно, замечательное - Богдан. Догадаться, что Иоанн и Богдан (и греческое Фёдор) одно и то же, так же трудно, как разыскать в "Иоанн" имя "Яхве". А ведь оно там есть (было).

Вообще же удивляться надо тому, что люди вообще дают другим имена. Конечно, ребёнка надо как-то называть, но разве не логично подождать, пока он вырастет и сам выберет себе имя? Так же логично, как не крестить младенца, а подождать, захочет он сам креститься или нет - причём не раньше, чем в таком возрасте, когда ребёнок самостоятельно сможет добираться до храма, сам подыщет себе крестного отца и т.п. Нет ничего более странного промежуточных вариантов (а таких абсолютное большинство), когда лет в 7-10 детей "конфирмуют", впервые исповедуют, в общем, отмечают их вхождение в новый этап жизни. Иногда дети даже рвутся к таким отмечаниям, но зачем же потакать тому, что больше от биологии? Почему бы не дать подождать? Религиозное воспитание детей почти убило христианство, убьёт и другие религии - убьёт не в смысле "уничтожит", а в смысле "омертвит". Живи своей верой, а ребёнок уж сам решит, годится ему такая вера или нет. Иначе вырастает верующий, убеждённый, что если его воспитывали религией, то и других можно и нужно воспитывать.

Есть какая-то пропасть между "не мешайте детям" и "помогайте детям". Точно такая же пропасть как между Захарией и его сыном, пропасть куда большая, чем между соборным саратовским протоиереем и его сыном революционером. Есть пропасть и между Предтечей и Иисусом, между Иисусом, каким Его знала семья, и Христом, каким Его знаем мы. Мы даём имена Другому, словно обозначаем край пропасти, который видим и который пытаемся названием сделать если не близким, то понятным. И крестить ребёнка (обрезать, дать имя) - тоже попытка сделать ребёнка понятным. Богу даём имя... Так разве ж они - дети и Бог - от этого понятнее? Или к ним без имени нельзя обращаться? Да кто ж обращается к ребёнку по официальному имени? Солнышко моё, вот и всё (и к Богу это вполне приложимо). Имя лишь помогает распоряжаться другим - или воображать, что распоряжаешься. А потом ты умираешь и обнаруживаешь, что чадо твоё не стал твоим законным преемником в храмовом служении, а прямо-таки взорвал религиозную жизнь страны, так что от Храма в конце концов ничего не осталось. Воскресаешь и обнаруживаешь... Но здесь фантазии неуместны, уместно лишь бить себя по лбу (полом лучше всего) и напоминать, что ты - не Бог, а Бог - не ты.